— Знаешь, что такое «перевертыши»? — Пассажир глянул из-за очков.
— Не-а…
— Сейчас ребята не играют на деньги?
— Ну… бывает. В Лисьих Норах большие парни в карты дулись…
— «Перевертыши» — это не в карты. Монетки кладут столбиком и бьют круглым камушком. Кто какую перевернет — забирает…
— А! Это как в чику!
— Вот именно… Такую они и затеяли игру. У замковой стены, за кустами, чтобы не видели посторонние…
«Обычно Гальке везло, рука у него была меткая. Но в этот раз все медяки выиграл Кофельнагель. Потом он великодушно вернул каждому по денежке. На медаль. Только Лотику не дал. И Гальке. Сказал:
— У тебя же есть «десять колосков».
— Так что же, на рельсы ее? Ты спятил?
— А давай я разменяю ее на десять грошиков! И еще сыграем! Может, отыграешься…
Он хитрый был, Кофельнагель. Знал, как разжигает человека обидный проигрыш. Но Галька сперва ответил:
— Иди-ка ты… — И покосился на Лотика. А тот губы надул и в сторону глядит: поступай, мол, как знаешь, твоя монетка. Кофельнагель сказал:
— Боишься?
— Я?! Да если хочешь знать, я мог бы тебя в два счета обставить! Просто у меня сперва рука подвернулась, а после…
— Ты не хвастайся, а разменяй да играй! И десять грошиков твои будут, и «колоски» отыграешь! С портретом «Хранителя». Ха-ха…
Галька опять посмотрел на Лотика. Виновато. И пообещал:
— Не бойся, я точно отыграю. Пусть Нагель не задается.
— Мне-то что, — отозвался Лотик. И отвернулся.
И, конечно, Галька проиграл. Все десять медяков за пять минут. И так ему тошно стало! И монетку жаль, и перед Лотиком стыдно. Хоть и головастик, а все равно… Галька пробормотал:
— Да ладно, завтра обязательно отыграю, ты не беспокойся.
— Мне-то что… — прошептал Лотик.
Кофельнагель, улыбаясь, дал Гальке грошик:
— Не горюй. Возьми на медаль.
Галька взял. Просто чтобы не подумали, будто он очень переживает.
И все пошли на Трамвайную площадку. Так назывался перекресток, где рельсы отворачивали от основной колеи и уходили в туннель, вырытый в крутом уступе (там, за чугунными воротами, было трамвайное депо). Место, чтобы катать медали, самое удобное. Трамвай из ворот выезжает без пассажиров, и никто не заметит мальчишек, притаившихся в зарослях дрока. Брукман смотрит только вперед. Он, если и разглядит на пути денежки, тормозить не станет: линия от депо идет под уклон.
Мальчишки разложили на теплых рельсах монетки. И тут Галька увидел… Ну, вы догадались! Коварный Кофельнагель положил серебристую денежку. С портретом мальчика-трубача!
— Ты что делаешь, Нагель? — крикнул Галька. И кулаки сжал.
— А что? Моя денежка, что хочу, то и делаю.