— А спорим, знаю, о чем думаешь! Только не обижайся, что лезу в мысли.
Мальчик вопросительно обернулся.
— Ты думаешь: «А взял бы меня Командор?»
Мальчик быстро вскинул и опустил глаза. Слегка набычился.
Пассажир мягко сказал:
— Тебе незачем было бы уходить с ним. У тебя… ну, пусть не все ладно в жизни, но дом все — таки есть. Никто тебя не прогонял, а наоборот, ждут… Не правда ли?
Мальчик ответил нехотя:
— Не в этом дело. Я же не койво…
— Ну, тут-то как раз… Вспомни, как ты меня лечил. И, кстати, спина до сих пор не болит.
— Подумаешь! Это многие умеют.
— Я не о том… — Пассажир легонько подтолкнул мальчика, и они пошли в сторону пристани. — Я про умение чувствовать чужую боль. Ты ведь не просто меня вылечил, ты сперва почуял, что мне больно. Без моих жалоб, сам. Это дано далеко не каждому… И в этом твое преимущество перед Галькой.
— Преимущество?
— Да… Он был честный и смелый, но…
— Он в танцу раз смелее, чем я, — насупленно перебил мальчик.
— Возможно. Но твоей струнки у него не было. Он чувствовал лишь свою боль, свою обиду… Может быть, в этом была его вина перед городом. Не исключено, что он понял эту вину в конце концов, поэтому и ушел насовсем.
Мальчик долго шагал молча. Держал перед собой на ладони монетку. Иногда подбрасывал.
— Не… это неправда, — наконец сказал он.
— Что неправда?
— То, что он не чувствовал чужой боли. Зачем он тогда остановил трамвай? Он не хотел, чтобы колесами по лицу… вот этого мальчишки, на денежке… Ему показалось, что он живой!
— Да… Я как-то упустил это из виду.
— Вы же сами про это написали!
— Я?.. Я, голубчик, не написал. Я, скорее, записал.
Мальчик сказал с оттенком досады:
— Я не понимаю разницы. Все равно ведь это ваша повесть. Вы ее сочинили.
— Сочинил?
Тогда мальчик улыбнулся чуть снисходительно и сожалеюще:
— Но ведь это же все-таки сказка. Не было же здесь никакого Реттерхальма. — И кристалл мадам Валентины — он тоже фантастика… Это даже хорошо.
— Почему же? — уязвленно спросил Пассажир. Но мальчик не заметил обиды.
— Потому что если сказка, значит, вы в ней хозяин. Можете переделать конец по-другому!
— Нет, голубчик! Быль это или фантазия, но изменить я ничего не могу. Галька ушел из города…
— Ну… пусть! — Мальчик сжал монетку в кулаке, на ходу заглянул Пассажиру в лицо. Требовательными коричневыми глазами. — Ладно, ушел. Но напишите, что Лотик и Майка… ой, Вьюшка то есть… его догнали. И они пошли вместе. А? Это можно?
— Это можно лишь в одном случае, — очень серьезно сказал Пассажир. — Если у них хватит времени. Но мадам Валентина давно умерла, кто перевернет часы? Надо, чтобы замкнулось во времени колечко. А это зависит не от меня…