– Ты не понимаешь.
Их взгляды встретились, и Веснину вдруг захотелось – отчаянно, до боли – не понимать и дальше…
– Мне надо где-то переночевать, – серьезно, совершенно не по-детски сказал Кирилл. – Если у тебя нельзя, то я просто еще кому-нибудь позвоню, ладно? У меня жетонов нет и денег мало.
Веснин сдался почти без боя.
– У меня можно. Но только объясни… нет, вначале умойся и…
Кирилл покачал головой:
– Валя, я тебе ничего объяснять не буду. Совсем ничего. Не потому, что не доверяю. Просто впутывать не хочу.
Веснин молчал, глядя, как Кирилл разувается и аккуратно вешает куртку.
– Надень тапочки, пол холодный.
Кирилл послушно кивнул.
– Ты взрослый парень и должен понимать, – снова начал Веснин. – Если я не позвоню Людмиле Борисовне, то буду выглядеть… э… идиотом, не соображающим, что она волнуется.
– Сейчас я уйду, – ровным голосом сказал Кирилл.
Веснин капитулировал.
– Я подогрею чай.
Кирилл молча прошел в комнату. Валентин машинально задвинул в угол брошенные им у дверей кроссовки. Постоял, глядя на телефон.
Когда через минуту он вернулся из кухни, Кирилл сидел на кровати, глядя на прокручивающийся в очередной раз ролик.
– Поставить какой-нибудь фильм? – спросил Веснин.
Кирилл не успел ответить – зазвонил телефон. Валентин молча отступил в прихожую, поднял трубку. Он был уверен, что знает, чей голос сейчас услышит.
Звонок матери Кирилла был, конечно, лучшим выходом из положения.
– Алло, Валя?
– Добрый вечер… – не отводя взгляда от Кирилла сказал Веснин.
– Слушай, ты один?
– Нет, – деревянным голосом ответил Валентин. – У меня сейчас ты сидишь.
– Угу. Ясно. Тогда все в порядке. Скажи какую-нибудь цифру.
– Семьдесят девять, – послушно сказал Валентин.
– Семьдесят девять. Это чтобы ты не думал, что говоришь с магнитофоном. Пока.
Веснин опустил забибикавшую трубку на рычаг.
– Я ничего не стану объяснять, – равнодушно повторил Кирилл – тот Кирилл, который сидел рядом.
– Ладно, – легко согласился Валентин. Грань между реальностью и бредом оказалась неожиданно тонкой… и перейти ее не стоило труда.