Дальше в своих раздумьях дойти я уже не мог. Состояние не позволяло. К тому же по двери забарабанил Брендон.
— Выходи оттуда, Маллой! — закричал он.
Я положил бритву, пощупал подбородок, и, решив, что он достаточно гладкий, накинул банный халат, и открыл дверь.
Брендон стоял как раз перед ней. Он выглядел таким же дружелюбным, как и тигр, но намного более свирепым.
— С меня достаточно! — неистово завопил он. — Ты либо будешь говорить здесь, либо поедешь в участок!
— Я буду говорить здесь, — согласился я, направляясь к столу, где мисс Болас поставила кофе. — В чем дело?
Я слышал, как она что-то напевает на кухне. «Она не смогла бы вот так напевать, — думал я, — если бы она видела Аниту Серф. Это не могла быть она. Тогда кто?»
Брендон спросил:
— Где Бенни?
Я не ожидал этого вопроса. Я не ожидал того, что он вообще знает Бенни. Я поднял кружку с кофе, задержал ее в нескольких дюймах от носа и посмотрел на него сквозь пар. Это был хороший, крепкий кофе. От его запаха у меня потекли слюнки.
— Ты имеешь в виду Эда Бенни?
— Да. Где он?
— Он в Сан-Франциско.
— Что он там делает?
— Какая для тебя разница? — спросил я, садясь на кровать.
— Им интересуется полицейский департамент Сан-Франциско.
— Неужели? Что ж, почему бы им не спросить его?
Безо всякой причины я почувствовал, как меня подирает мороз по коже. Я поставил кружку с кофе на столик рядом с кроватью.
— Бессмысленно спрашивать его, — резко произнес Брендон. — Он мертв.
Моя спина покрылась мурашками.
— Бенни? Мертв?
Голос звучал словно чужой.
— Да. Береговая полиция выловила его из Индийской бухты, — сообщил Брендон, не сводя глаз с моего лица. — Его руки и ноги были связаны струнами для пианино. Они подозревают, что он умер около девяти прошлым вечером.
Я стоял у окна и наблюдал за тем, как они уходят.
Брендон тяжело прошагал вниз по дорожке к воротам: потухшая и пожеванная сигара, зажатая между стиснутыми зубами и сомкнутыми губами, одновременно взъяренное и расстроенное выражение гладкого, упитанного лица. Полицейский в форме, открывший ему дверцу машины, отдал честь, но даже это, кажется, не доставило ему удовольствия. Он плюхнулся на сиденье и свирепо посмотрел в сторону хижины, словно хотел поджечь ее и выкинуть пепел в море.
За ним в автомобиль последовал Миффлин. Он выглядел очень задумчивым и все еще, по-видимому, размышлял о чем-то, когда машина отъехала.
Стоя у окна, я смотрел на океан и не замечал его. Дана, Ледбеттер, Анита и теперь Бенни. Мир сошел с ума: это больше не было делом об убийстве. Теперь это стало делом о резне.