Я скорее почувствовал, чем услышал мисс Болас, когда она подошла к двери. Я явственно ощутил, что она наблюдает за мной.
— Как вы сюда попали? — спросил я, не оборачиваясь.
— Я звонила тебе примерно в девять этим утром, — ответила она. — Телефонистка сказала, что трубка снята и никто не отвечает.
Она подошла ко мне.
— Мне нечем было больше заняться, поэтому я пришла. Ты лежал на полу. Свет был включен. Я переложила тебя на кровать и пыталась привести в чувство, когда услышала, как они подъехали. Я вылила на тебя виски и сказала им, что ты что-то отмечал. Я не подпускала их к тебе так долго, как могла. Я не хотела, чтобы они узнали, что тебя ударили. Мне показалось, что ты тоже не захотел бы, чтобы они знали это. По-моему, они так ни о чем не догадались, как думаешь?
— Думаю, нет.
Я достал из кармана пачку сигарет марки «Кэмел», вытряхнул две, одну дал ей, другую закурил сам.
— Виски — это была хорошая идея. Ты больше здесь никого не видела, когда зашла?
— Здесь больше никого не было. А что случилось?
— Кто-то поджидал меня. Я зашел, и — есть! Вот и все, что случилось.
Она отошла и стала поправлять постель.
— У тебя все это звучит очень просто, — заметила она.
— Быть ударенным по голове носком, полным песка, — это очень просто. В этом ничего особенного нет. Тебе тоже следует как-нибудь попробовать.
— За тобой есть кому присмотреть?
Я вспомнил о Тони, моем слуге, затем вспомнил, что сегодня воскресенье. Он не приходил по воскресеньям. Это было его выходной. Я бы не хотел, чтобы он зашел сюда и обнаружил меня лежащим на полу. Он был хорошим мальчиком. Он бы, наверно, уволился.
— Не по воскресеньям. По воскресеньям ко мне приходит прекрасная рыжеволосая, которая все делает для меня, — ответил я и пошел в гостиную.
Я стоял над кушеткой и смотрел на нее. Если бы желтая подушка была там, я бы удостоверился в том, что у меня был ночной кошмар, но желтой подушки там не было.
Кушетку было жаль. Вообще-то мне она нравится, но теперь придется избавиться от нее. Хорошо, что на ней не осталось пятен крови, но она как будто пахла смертью. По крайней мере, для меня. Вы ведь не станете заниматься любовью с девушкой на кушетке, которая пахнет смертью. Даже у Маллоя временами возникают лучшие чувства, и это как раз то самое время.
Я бродил по комнате. Все на своих местах. Не было никаких следов того, что здесь была Анита Серф. Абсолютно никаких. Я изучил ковер в том месте, где лежал кольт, — никаких масляных пятен. Я встал на четвереньки, приложил нос к ковру и понюхал. Слабый запах пороха, кажется, присутствовал, но я не мог быть уверен в том, что я не придумываю этого.