Неужели это возможно? Неужели такое может случиться именно сейчас, когда солнце наконец-то осветило темные закоулки его мыслей, и он поверил, что прав?
— Дерьмо все это, как сказал бы Боннер, — задумчиво проговорил Тривейн. — Дерьмо...
— Но почему? Беспокойство о вашей безопасности вполне естественно...
— Надеюсь, вы правы, Сэм. Молюсь, чтобы вы были правы. Потому что, если это не так, если вы не правы, значит, один умирающий все еще пытается отстоять свое место в истории...
Викарсон понял. Судя по выражению его лица, он осознал всю глубину слов Тривейна.
— Вы думаете, что президент... связан с «Дженис индастриз»?
— Соедините-ка меня лучше с генералом Купером.
Бригадный генерал Лестер Купер сидел напротив Тривейна с усталым видом человека, исчерпавшего последние силы.
— Все, что я сделал, господин председатель, входит в сферу моих обязанностей.
— Нет никакой необходимости для столь формального обращения, генерал. Меня зовут Энди, или Эндрю. Можете называть меня и Тривейн, если настаиваете. Я очень вас уважаю и сочту за честь, если бы будете со мной менее формальным.
— Весьма любезно с вашей стороны, но я предпочитаю тон официальный. Вы во всеуслышание обвинили меня в служебном преступлении, соучастии в заговоре, пренебрежении присягой...
— Ничего подобного, генерал! Я не употреблял таких слов, я не мог их употребить. Вы действовали в невероятно сложных условиях. Вы имеете дело с недружественной вам средой избирателей, где жалеют о каждом долларе, перечисленном в ваш бюджет. Вы в ответе за целую армию. И вам приходится примирять, улаживать отношения между двумя этими полюсами. Я знаю, как это сложно! Поддержка... Да я просто спрашиваю вас, пошли бы вы на тот компромисс, на который решился я? Ни служебного преступления, ни заговора тут нет, а есть этот проклятый здравый смысл! Вот если бы вы отказались, тогда можно было бы говорить о пренебрежении присягой.
«По-моему, срабатывает», — подумал Тривейн, и тут же почувствовал слабый привкус дурного предчувствия. Хотя похоже было, что генерал загорается: во взгляде его появилось и доверие и уважение.
— Да. В самом деле некуда примкнуть, понимаете? Но из всех людей только вы...
— Почему я?
— Ну, если вы действительно таковы, как о вас говорят...
— А что говорят?
— Что вы понимаете... Это правда, иначе вы не достигли бы вашего положения. Я хочу сказать, что вы получите полное одобрение и поддержку с нашей стороны. Это нелегко, сами знаете...
— Поддержку чему?
— Пожалуйста, мистер Тривейн... Вы что, испытываете меня? Зачем вам это нужно?