— Похоже на благословение, — сказал агент. — Не так ли? Можете считать, что вы его получили!
— Что это?
— Сканнер. Не обижайтесь, таковы инструкции... Идемте!
Человек с прибором распахнул перед ними двери, и они оказались в огромной библиотеке с высокими, до самого потолка шкафами, толстыми восточными коврами и массивной деревянной мебелью. Комната была освещена мягким, падающим под углом светом из шести ламп. В ней стояли несколько кожаных кресел и огромный стол красного дерева. За столом сидел Уильям Хилл, а справа от него, в кресле, — президент Соединенных Штатов.
— Господин президент, господин Хилл... господин Тривейн! — Агент спецслужбы повернулся и вышел, плотно закрыв за собою дверь.
Тривейн направился к президенту, который при его приближении встал со своего кресла, как, впрочем, и Хилл.
— Добрый вечер, господин президент! — поздоровался Тривейн, пожимая протянутую ему руку.
— Весьма признателен, мистер Тривейн, за то, что вы пришли к нам. Надеюсь, я не очень вас затруднил?
— Вовсе нет, сэр.
— Вы знаете мистера Хилла?
— Рад познакомиться. — Тривейн пожал руку послу.
— Сомневаюсь, чтобы в столь поздний час! — засмеялся тот, подходя к столу. — Позвольте предложить вам виски, Тривейн. Насколько мне известно, в конституции ничего не говорится о том, что необходимо воздерживаться от выпивки при встрече, назначенной после шести вечера!
— Что-то я не припомню параграфов, воспрещающих выпивку и до шести! — сказал президент.
— Уверен, что при желании какие-нибудь фразы в духе восемнадцатого века обнаружить можно! Так что вы будете пить, Тривейн?
Тривейн попросил виски, понимая, что подобным вступлением и президент, и хозяин дома старались дать ему время освоиться. Президент указал ему на кресло, а Хилл подал стакан со спиртным.
— Мы уже встречались с вами, мистер Тривейн. Если вы помните...
— Конечно, помню, господин президент! Это было четыре года назад...
— Да, именно так! Я тогда был сенатором, вы служили стране. Наслышан о вашем нашумевшем выступлении на конференции профсоюзов. Знаете ли вы, что тогдашний госсекретарь был весьма раздражен вашей деятельностью?
— Какие-то слухи до меня доходили, но сам он ничего мне не говорил.
— А как бы он, интересно, мог это сделать? — удивился Хилл. — Ведь вы справлялись с работой, и ему оставалось одно: не высовываться!
— Что было весьма забавным, — добавил президент.
— Мне казалось, что в то время это был единственный путь растопить лед, — сказал Тривейн.
— Это была прекрасная работа, прекрасная! — произнес президент, подаваясь вперед и глядя на Тривейна. — Когда же я говорил о том, что вы оказались в затруднительном положении, неожиданно получив приглашение на сегодня, я имел в виду, что завтра вам все равно придется ко мне приехать. Однако мне показалось крайне важным увидеть вас сегодня. Впрочем, не стоит попусту тратить время. Уверен, что вы жаждете вернуться в отель.