Большой Билли Хилл.
Затем подумал и приписал одно слово: «Дерьмо».
Пол Боннер.
И поставил рядом крупный знак вопроса.
Затем поднял трубку.
— Соедините меня с Чикаго, пожалуйста. На другом конце провода, за полторы тысячи миль, ему ответил Йан Гамильтон. И состоялся такой разговор:
— Мистер президент?
— Я хочу, чтобы вы вышли из этого сращивания капиталов.
— Может быть, это звучит немного академически, но у вас нет никаких доказательств, что мы в это вовлечены. Маленький человечек из вашего министерства юстиции так надоедлив...
— Вы знаете, о чем я говорю. И я знаю. Убирайтесь!
— По-моему, вы начинаете нервничать, мистер президент.
— Меня не интересует, что вы думаете. Я просто хочу быть уверен, что вы меня поняли.
Повисла пауза.
— А это важно?
— Не давите на меня, Гамильтон.
— Вы — тоже.
Тривейн посмотрел в окно, на вечно звучащую воду.
— настанет день, когда вы исчезнете безвозвратно. Вам следует понять это. Всем вам!
— Вполне возможно, мистер президент. Однако не в наше время...