Такая то ли лень, то ли апатия навалились, что когда белорус сообщил дрожащим голосом, что, дескать, во двор станции с пару минут как чуть не целая сотня казаков въехала, я только и смог, что тупо переспросить:
— Кто? Какие казаки?
— Да я это, ваше превосходительство, — опередив Апанаса, пробасил от двери Безсонов. — Осташка Безсонов!
— Да я уж вижу, — обрадовался я, разглядев медведеобразную тушу этого гиганта. — Какими судьбами, Астафий Степаныч?
— Так это, — удивился казачий сотник. — Вас вот, Герман Густавович, хотел повидать…
— Вот как? — пришла моя очередь вскидывать брови.
— Ну да, — с детской непосредственностью, тряхнул чубом здоровяк. — Мы тут от Викентия Станиславовича весточку из Омска получили, так Васька Буянов, старшина наш полковой и грит…
— Ты, Степаныч, со старшиной своим погоди, — перебил я сотника. — Скажи лучше, нашел-то меня как?
— Так ить Мишаня Карбышев, сподручник вашенский, мне вроде премяша. С батей иво, Мишкой, мы и соседствуем и дружбу ведем, — вытаращился Безсонов на меня. В его огромной голове, похоже не укладывалось, что у друганова сына могли быть от него какие-то секреты. — Так я иво и спросил, а тот и ответил. Говорит, вы на заре еще в карету свою уселися, да и к переправе двинули. Ну и вот…
— Что вот? — снова не понял я.
— Дык ить тракт-то тут чуть не на сотню верст – прямой. Свернуть вам и некуда, по зиме-то. Вот я и рассудил, что и одвуконь на бауле тяжком, вы, значится, далеко не убежите. Верхами всяко догоним. А тут и Антоновцы в караул ехать собирались. Как вас того…
Богатырь замялся, не в силах подобрать правильное слово.
— С должности сняли, — подсказал я. Безсонов вовсе не был идиотом. Но и быстрым умом похвастаться не мог.
— Ага, — обрадовался, и снова смутился казак. — Как вас, ваше превосходительство, сняли, на тракте сызнова шалить принялись. А нового начальника-то нету! И команду вашу отменить никто не мог. Вот и ездим, лиходеев ловим, да бродяг.
— Ясно, — кивнул я, хотя ничего ясного в этой непонятной ситуации не было. — Апанас! Распорядись там… Чай, пироги… Ну, все как положено.
— Митяй! — взревел вдруг Безсонов раненым мамонтом, так что я поспешил зажать уши ладонями, а белорус даже присел. — Ташшы!
В белую горницу ввалился еще один – пусть и не Илья Муромец, как Степаныч, но уж Алеши Поповича не меньше статью – кавалерист, с ведерным бочонком в руках.
— Васька присоветовал, — гордо пояснил сотник, кивком отпуская подчиненного. — Старый у нас – голова. Мол, коли начальник наш от вражин схорониться решил, так когда ему, бедняге, доброго пива еще доведется испить?! Бери, говорит, Осташка, завместо гостинца от казаков томских.