— Нет.
— Что, позвольте?
— Нет, Василий Степанович. Об этом не может быть и речи.
— Но почему? — вскричал Пятов. — Ведь потом мы бы легко нагнали…
— И что дальше? — грубо перебил я инженера. — Допустим, что даже – нагнали. Настроили эти ваши… валы? Вальцы? Вальцы. Сколько верст в день вы можете их делать? Ну, или в пудах? Сколько пудов железа в день?
— В трех заложенных у нас конвертерах – около десяти тысяч тысяч пудов в сутки, ваше превосходительство.
— И сколько это в саженях?
— Это… Немногим более двух верст…
— Прекрасно! Значит, за два или три года вы будете готовы снабдить всю дорогу, от Красноярска до Тюмени. Не так ли?
— Эм-м… Ну да. Но за три – точно.
— Отлично. Это просто отлично. Но есть одно "но". Государь еще не дал своего дозволения на ее строительство. Правление строящейся дороги наверняка не станет спешить с выкупом готовой продукции, раз ее рано еще укладывать на шпалы. Произведенные вами тысячи верст прекрасных рельс тяжким грузом лягут на баланс наших заводов.
— Но что же тогда… Но как же…
— Не торопитесь с рельсами, дорогой Василий Степанович. Господин Чайковский в Тундальской вполне в состоянии удовлетворить нужды "заводского" отрезка пути. А вы займитесь-ка лучше листовым железом. Кровельным, котельным… Какое там еще потребно для пароходов? Можно еще построить несколько вагонов… В виде эксперимента… Ну да вам виднее.
— Томский магистрат заказал литые чугунные столбы для установки уличного освещения…
— Вот и хорошо. Вот и ладно. Насколько мне известно, бийские купцы проявляют интерес к вашей стали.
— Да, ваше превосходительство… Вы меня несколько… ошарашили. Я, знаете ли, никогда прежде не размышлял в таком плане…
— Ну, теперь-то начнете, — засмеялся я. — Пойдемте, господин Пятов. Покажите и расскажите, как этот ваш новейший, заграничный метод работает.
— С удовольствием, ваше превосходительство, — улыбнулся инженер, и подхватив меня под локоть, поволок в пышущий жаром сумрак цехов будущего лидера Сибирской металлургии.
Невысокий – немного выше плеча, коренастый, с купеческой, кажется даже подпаленной бородой, с огромными, перепачканными окалиной и ржавчиной руками, Пятов казался мне каким-то сказочным гномом – героем скандинавского или английского фольклора.
— Вот эти… гм… похожие на бочки, строения – это, как мне думается – домны? — проявил заинтересованность я.
— Точно так, Герман Густавович. Домны и есть… Осторожно! Не запачкайтесь. Это доставленный с востока графит… В этих, как вы изволили выразится, бочках, руда превращается в чугун.
— Зачем? Разве нет способа, чтоб напрямую выплавлять железо?