— Э-э… — директор изобразил на лице некую конфузливую озабоченность. — Да, собственно говоря, никто.
— А если точнее? — Крячко стал похож на кота, который, заприметив раскормленного воробья, выпустил когти и изготовился к прыжку. — Вы хотя бы на время кому-нибудь давали ключи?
Цирюльский хотел было сказать: «Нет, не давал», но, встретившись взглядом с хищным взором Станислава, растерянно пролепетал:
— Ну, кому попало ключи я не доверяю. Только особо доверенным людям…
— А если без долгих предисловий? — бесцеремонно перебил его Крячко.
— Ну… Не так давно давал ключ Ниночке. Я был занят, а она собиралась подшить кое-какие материалы в личные дела. Ну… Она всего-то открывала сейф минут на пятнадцать. Все, что достала, положила на место. Я был рядом, это происходило у меня на глазах. Да и вообще, я не считаю, что эти дела представляют собой нечто секретное. Их обычно хранят в простых шкафах, а не в сейфах.
— А в каких отношениях Ниночка была с Дергачевым?
— Точно сказать не могу. — Цирюльский с какой-то обиженной остервенелостью помотал головой. — Но он ей нравился — это определенно. Ну, вы же его видели? От таких — женщины без ума… — раздраженно добавил он.
Причину нервозности директора Гуров понял мгновенно: тот проиграл на поле любовной битвы молодому, красивому сопернику и теперь исходил желчью при одном лишь воспоминании о своем поражении.
— Пригласите свою секретаршу сюда, — предложил он, но та вдруг сама заглянула в кабинет.
— Эдуард Вениаминович, — певуче обратилась к директору Ниночка, — рабочий день уже почти закончился. Можно, я сегодня уйду чуть пораньше?
— Подожди немного, задержись. — Цирюльский в очередной раз промокнул платком лысину. — Вот господа работники милиции хотят с тобой поговорить.
— Скажите, Нина, прямо и честно, — Гуров смотрел на секретаршу в упор, — Дергачев говорил вам, для чего ему нужно его личное дело?
Девушка, ошеломленная его вопросом, жалобно посмотрела на своего патрона, который и сам выглядел до предела растерянным, и почти прошептала в ответ:
— Да… Он сказал, что всякие интриганы и завистники пытаются выжить его с этой работы и ему очень нужно заменить некоторые фальшивые справки, подсунутые ими в личное дело. Он обещал, что как только внесет коррективы, то сразу же вернет дело обратно.
— Еще один, боюсь, не очень приятный вопрос: насколько вы с ним были близки? — все так же спокойно спросил Гуров, как, например, он мог бы спросить, который час.
Ниночка опустила голову и, закусив нижнюю губу, тихо выдавила:
— Более чем… Он мне сделал предложение…