— Есть… — С сочувственной многозначительностью Орлов развел руками. — В багажнике сгоревшей машины нашли обугленные останки человека с пулевым ранением головы. Ты же по машине стрелял?
— Туды твою… — Лев почувствовал, как что-то неприятное, холодное и липкое на мгновение вторглось в его душу, но он тут же овладел собой. — Стоп, стоп! А на крышке багажника пулевые пробоины есть?
— Нет, на багажнике пробоин нет. Но поскольку в машине все выгорело, все стекла рассыпались, следователь прокуратуры предполагает, что этот человек, будучи скорее всего пленником тех, двоих, в ходе погони выглянул в окно багажника и случайно попал под твой выстрел. В общем, следователь намерен уточнить правомерность применения тобою табельного оружия.
— Так твою! На ровном месте — да мордой об асфальт! — Гуров постучал себя пальцами по голове. — А он не мог предположить, этот следователь, что бандиты, убив человека, бросили его тело в багажник своей машины и везли, чтобы где-нибудь захоронить? Кстати, трупы уже опознали?
— Преступников опознали, а вот сгоревшего в машине пока что нет. Эти двое — родные братья, их фамилия Тухляковы, личности весьма примечательные — оба рецидивисты, не раз отбывавшие сроки за грабежи, угоны машин, разбои, убийства и изнасилования.
— Ну и ну! — Гуров саркастически рассмеялся. — Я просто млею от восторга, когда слышу, какие у нас встречаются классные «законники». Нет, ты смотри, как трепетно этот представитель «государева ока» следит за соблюдением законности в отношении нелюдей, конченых ублюдков, которые заслуживают — нет, не пули — четвертования и сожжения на медленном огне. Ему что, заняться больше нечем? Понимаю — карьеру делает паренек. Правильно, что толку ловить продажную суку, пусть и из нашей среды, за какую-то примитивную взятку? Много ли на этом заработаешь? А вот подловить на превышении полномочий опера из главка — это самый шик. Уж тут можно и должность зама, и даже кое-что повыше получить!
— Ладно, Лева, не надо язвить. Это его работа. Проверять он обязан, и от этого никуда не деться. — Петр достал сигарету из почти уже опустошенной пачки и устало усмехнулся: — Скажешь тоже: жечь, четвертовать… Интересно, кто же, по-твоему, должен в таком разе исполнять роль палача? Сам бы ты на это согласился?
— Петр, пусть я по натуре и не палач, но, поверь на слово: попадись мне на месте преступления скот, глумящийся над ребенком, женщиной, стариком, я вряд ли смогу гарантировать, что сумею себя сдержать и не порву его голыми руками на части.
— Лева, мы служим закону и должны быть выше эмоций. — Орлов, не докурив, погасил окурок о край переполненной пепельницы. — Признаюсь: иной раз и сам чувствую просто нестерпимое желание разрядить всю обойму в какую-нибудь гниду. Но мы на это не имеем права. Ладно, хватит философствований. Тебя я отстоял, каких-то там особых служебных расследований не будет. Достаточно обычного рапорта, и все. Что у тебя на сегодня?