Быстро найдя за домами ограждение из бетонных плит, над которым виднелись чернеющие рубероидом и битумом покатые крыши боксов, Анатолий подрулил к распахнутым настежь воротам, рядом с которыми величественно вышагивал, судя по черной форме, охранник. Властно махнув рукой, он подошел к машине. Опустив стекло, Гуров небрежно махнул удостоверением и сумрачно спросил:
— Гаражи у вас тут продаются?
— Желаете приобрести? — Поза охранника из величественной сменилась на предупредительно-угодливую.
— Да, переезжаю в ваш микрорайон, о тачке надо позаботиться, — небрежно пояснил Лев.
— Здесь гаражей продается много, можете поездить, выбрать, какой понравится больше… — Охранник изобразил гостеприимный жест, и Анатолий свернул в крайний левый проезд между двумя непрерывными рядами боксов.
Метров через сто в глаза бросилась табличка, прикрепленная к крайнему гаражу за открывшимся поперечным проездом: «Блок № 8».
— Видимо, тридцать пятый гараж будет в следующем, параллельном проезде, — вслух рассудил Гуров, — поскольку правый ряд начинается с шестнадцатого номера.
«Волга» свернула вправо, затем влево, и едва в поле зрения Льва оказался левый ряд боксов, на крайнем из которых был написан номер «31», он увидел, как из распахнутых желтых ворот пятого по счету гаража с нервозной торопливостью выкатывает «десятка» с плотно тонированными стеклами. С полувзгляда поняв Гурова, Анатолий резко рванул вперед и почти прижался бампером к боку «десятки». Та, дернувшись, остановилась, поскольку пространства для маневра не осталось совсем. Боковое стекло «десятки» опустилось, и из кабины выглянуло костлявое, небритое лицо, перекошенное от злости. Лев его сразу же узнал — это был Халькин, фото которого он видел в картотеке.
— Эй, мужик, ты чего, по хлеборезке хочешь заработать? — хрипло проорал Халькин.
Вероятнее всего, его кто-то успел предупредить, поскольку каких-либо эмоций он не выразил, когда подошедший к нему Гуров показал свое удостоверение.
— А чего надо-то? — зло ощерился он, с вызовом глядя на невесть откуда взявшегося сыщика.
— Выходи, разговор есть, — строго сказал Гуров, открывая водительскую дверцу. — Звонить никуда не надо! — жестко предупредил он, заметив, как Халькин потянулся к мобильнику, лежащему на соседнем сиденье.
Тот молча вышел из машины, едва не скрежеща зубами от бессильной злости.
— Ну говори, слушаю. — Халькин начал доставать сигарету, видимо, чтобы создать впечатление оскорбленного достоинства, но руки его при этом слушались почему-то плоховато.
— Как поживаем, гражданин Халькин? Чем занимаемся? — демонстративно рассматривая его нервно дергающиеся руки, с некоторой даже задушевностью поинтересовался Гуров.