— Зина, Зинаида Иванна, открой, это я, Ксения Фоминична. Впусти человека, он всамделе из милиции. Правда, правда!
Щелкнул замок, и из-за приоткрывшейся двери выглянула седая женщина аристократичной наружности, напомнившая Стасу добрую волшебницу Виллину из виденного им когда-то очень-очень давно спектакля про волшебника Изумрудного города.
— Зинаида Иванна, да не бойтесь, он и вправду из милиции, — «Шапокляк», неловко вздыхая, направилась восвояси. — Уж и вы меня извините… Хоть вы и сами виноваты — нечего было туману напускать, Квашой называться…
Продолжая что-то бормотать, бабуська скрылась в своей квартире. Стас, наконец попав в квартиру и сев за стол в гостиной, начал припоминать заранее заготовленные вопросы. Но, как назло, ничего дельного припомнить не удавалось, и он спросил первое, что пришло на ум:
— Дергачев у вас давно поселился? И, кстати, как он к вам попал?
— Да поселился он не так давно — весной. В конце апреля. Он и попросился-то на квартиру ненадолго. Сказал, что месяца на три-четыре. А меня попросила его взять моя хорошая знакомая, мы с ней до выхода на пенсию работали в одной школе. Позвонила и говорит, что, дескать, надо бы приютить хорошего парня, которого она знает вроде бы и не очень, но человек, по всему видно, положительный. Мол, взяла бы к себе, да приехала в гости внучка — комната занята. Ну, я подумала и согласилась. Но он и вправду вел себя очень и очень прилично. От него никогда не пахло спиртным, он не водил сюда женщин, сам назначил квартплату и отдавал ее точно в срок…
— Хорошо. А откуда он сам, не интересовались?
— Как же! Обязательно. Он мне сразу показал свой паспорт, там прописка — город Липецк. И еще у него была временная регистрация в Москве на какой-то другой адрес. Тоже показал. Что еще? Говорил, что работал в Липецке школьным учителем — я его еще и из-за этого пустила пожить. Ну, как не выручить своего коллегу? Преподавал, говорит, физкультуру… Про родителей не знаю ничего, женат или нет — тоже не знаю.
— А о своей здешней работе он не рассказывал — где и кем работает, нравится ли работа?
— Нет, нет. У меня вообще нет привычки лезть к человеку в душу. Если бы он захотел, сам бы все рассказал, а раз молчит, то зачем зря приставать? А он что, натворил чего-нибудь, раз его милиция ищет?
— Он пока еще только подозреваемый, поэтому сказать, что он действительно что-то натворил, было бы… ну… неправильным. А в чем его подозревают?.. В общем, он разыскивается как злостный алиментщик. Кстати, ему при вас кто-нибудь звонил по телефону? О чем он разговаривал?