— Всякое случается, — пожал плечами Рэмси, принимая как неизбежность, что мельчайшая частичка мела на сукне способна фатально изменить траекторию движения битка. Какая странная профессия, в которой невидимая точка способна изменить все.
— Не грусти, приятель! — Парень помахал меню и повернулся к Ирине: — Эти мастера снукера всех зрительниц переманили. А нам что делать?
— Ты поэтому хотел задернуть занавес, — заключила Ирина. Разумеется, во время их встреч у Рэмси и раньше просили автограф, но тогда ей было весело. Сейчас же она ревностно отнеслась к желанию посторонних завладеть его вниманием; вечер, о котором она совсем недавно думала со скукой, стал казаться невыносимо коротким.
— Теперь поздно. Джуд… она считала охотников за автографами жестокими.
— Из-за того, что отвлекают и мешают?
— Эта дамочка не просто ненавидела фанатов снукера, она ненавидела саму мысль об их существовании. — Рэмси принялся вытирать руки подогретой салфеткой. — С точки зрения Джуд, игроки в снукер должны вести себя как школьники. Честная игра, без членовредительства, и никаких автографов.
Официантка приняла заказ. Ирина проявила неожиданное расточительство, заказав большое блюдо сашими «делюкс» с икрой морского ежа и креветки в сладком соусе.
— Зачем же Джуд вышла за тебя замуж, если считала снукер ничтожным времяпрепровождением?
— Из-за денег и популярности. При этом она не могла заставить себя уважительно относиться к моей профессии. Нельзя усидеть на двух стульях.
— Джуд не льстило, что тебя показывают по телевизору? Хотя бы в самом начале знакомства.
— Без сомнения, льстило. Но такая странная штука — бывает, вас привлекает то, за что вы потом человека презираете.
Ирина ухватила полупрозрачное колечко огурца.
— Высказанное Джуд отношение к моим иллюстрациям может многому научить. Ты ведь знаешь, что она наговорила?
Рэмси взял палочку и принялся постукивать по столу.
— Джуд никогда не была дипломатична. Но ты не задумывалась, что некоторые из ее замечаний очень точны?
— Если бы я об этом задумалась, вообще не смогла бы продолжать работать.
— Она считала, что композиция у тебя выстроена блестяще, ты настоящий мастер. В рисунках для нескольких первых книг присутствовала некая безудержность, буйство темперамента. Сейчас этого нет.
— Увы, не так-то просто это вернуть. «Добавлю-ка я, пожалуй, немного буйства».
Рэмси грустно улыбнулся:
— Не стоит выпускать когти. Я просто хотел помочь. Чепуха получается. Я ничего не понимаю в твоей работе, но уверен, что ты по-настоящему талантлива.
— В прошедшем времени?