— Он на работе. Он звонит мне днем, но я могу сказать, что ходила по магазинам.
— Тебе будет нечего ему показать из покупок.
— Я просто гуляла, не нашла ничего подходящего. Я могу прослушать его сообщение из твоего дома и перезвонить.
— Да у тебя есть опыт.
— Принимаю это как комплимент.
— Большинство телефонов в офисах определяют номер, откуда поступает звонок. У твоего… — он едва не сказал «мужа», — ботаника отличная память на цифры. Например, он мог запомнить мой номер. Я куплю тебе мобильный.
— Отличная идея, но мы с Лоренсом недавно решили, что это слишком дорого. Лоренс может его найти, тогда мне придется объяснять, откуда он у меня. Кроме того, он может выяснить другим способом, верно?
— Да. Даже тогда, когда нечего выяснять.
— А твой день рождения? Это ты называешь ничем? Если бы я стала твоей?
— Ты и есть моя, — мягко произнес Рэмси. — Прошлой ночью… ты ведь спала с ним?
— Разумеется, спала. У нас общая кровать.
— Я не об этом, ты прекрасно поняла. Его долго не было дома. Когда парень долго не видит женщину, он возвращается и трахает ее.
— Ладно, ладно. Да. Если бы отказалась, он бы что-то заподозрил.
— Мне это не нравится. У меня нет права так говорить, но мне это не нравится.
— Мне тоже, — призналась Ирина. — Я… смогла справиться только благодаря мыслям о тебе. Это ужасно — представлять другого.
— Лучше, когда ты рядом с ним думаешь обо мне, а не наоборот.
— Мне больше нравится быть рядом с тобой и думать о тебе.
— Так когда твоя сочная попка появится на «Майл-Энд»?
Видимо, это весьма типично — потратить уйму времени на обсуждение того, как это должно быть, и лишь в самом конце наконец перейти к деталям того, как это сделать. Ирина было приятно чувствовать себя особенной.
В метро на нее оборачивались и мужчины и женщины. Дело было не только в короткой джинсовой юбке и откровенной желтой футболке, а в ней самой. Возможно, попутчики не нашли определение ее виду как таковому, но все же оценили.
Люди часто рожают детей, женятся или образуют пары, но редко выглядят так, как Ирина. Женственная притягательность стала редкостью. Вы никогда не увидите это на рекламных плакатах в вагоне, заметите лишь вызывающую грудь с рекламы отдыха на островах и сногсшибательную белозубую улыбку, обещанную зубной пастой. Эти картинки заставляют пассажиров мучиться от отсутствия и от желания иметь.
Это была не та поездка, на которую надеялась Ирина Макговерн. Однако, приняв решение не расстегивать молнию юбки, она была честна с самой собой. Она села в поезд с сомнительными целями.
Без предварительного объявления по громкой связи поезд остановился в тоннеле. Подобные остановки на пятнадцать минут были настолько привычными для пассажиров Северной ветки — самой ужасной из всех, — что пассажиры даже не удосужились поднять глаза и оторваться от «Дейли мейл». В связи с «чудачествами» метрополитена постоянные пользователи, вероятно, уже прошли стадии ужаса, отчаяния, нетерпения и развили в себе выдержанность дзен-буддистов. Можно ли определить смиренность пассажиров иным другим словом, кроме мудрости.