Ирине представилась возможность взять паузу. Сначала Рэмси, а потом и внезапная остановка твердили: «Ты должна остановиться».
Мыслями она ускользнула в прошлое, в то время, когда несколько лет назад у них с Лоренсом появилась традиция перед ужином сидеть на диване и жевать попкорн, молча просматривая новости по Четвертому каналу. После переезда на нынешнюю квартиру традиция еще не успела возобновиться.
— Очевидно, что гарантий нет никаких, — пробормотала она, выбирая самые раскрывшиеся ядра. — Я о нас. Как много пар живут прекрасно, а потом — бам, и все кончено. Если это случится и с нами? Вдруг я потеряю веру в проект в целом? Нельзя сказать с уверенностью, что мы справимся. Но если у нас не получится, значит, ни у кого не получается. Или у меня не получится, какая разница.
— Да, — согласился Лоренс, подхватывая нелопнувшее зернышко, хотя она предупреждала, что оно может повредить мост во рту. — Я знаю людей, которые через пару лет опять готовы к новым свершениям, но это не для меня. Расстались? Я бы отказался от повторной попытки.
Жестокое для обеих сторон суждение. Лоренс всегда был для Ирины феноменом. Он умный, красивый и немного странный; они отлично подходят друг другу.
В прошлом они преодолели немало препятствий и трудностей — бурные волны первого года общения, профессиональная неустроенность Лоренса, пока он наконец не нашел работу в «Блю скай», невостребованность некоторых новых иллюстраций Ирины и переезд в другую страну. Сейчас все должно быть проще, верно? После почти десяти лет многое должно двигаться по инерции. Шероховатости сглажены, серьезные источники напряжения удалены, их отношения должны скользить по глади, как японский поезд на воздушной подушке. Вместо этого их вагон застрял между станциями, оставляя возможность лишь смотреть в угольно-черные окна. За одну ночь их отношения преобразовались с уровня высокотехнологичной железной дороги до Северной ветки.
Почему никто не предупредил ее? Внутренние чувства, призванные хранить, подтолкнули ее к опасности. Садясь в салон «ягуара» с видом безрассудной невинности, она не удосужилась обернуться, и это было весьма неосмотрительно с ее стороны. Она руководствовалась эмоциями. Ограблена. Разгромлена. Словно взяла с субботу днем скалку и вышибла себе мозги.
Неожиданно вагон дрогнул, поезд запыхтел и двинулся вперед. Передышка, подаренная метрополитеном, окончена. У ее попутчиков свои дела, они не могут ждать, пока женщина сорока с небольшим лет возьмет себя в руки.
Если принять, что Лоренс был для нее феноменом, то продолжить движение к конечной станции означает «потерять веру в проект в целом». Получается, она несется по тоннелю не к романтическим отношениям, а к циничным.