— Мне казалось, сегодня ты собиралась усиленно работать.
— Вдохновения не было. Ты ведь знаешь, как бывает.
— Последнее время ты прячешь от меня свои рисунки, поэтому не знаю.
Она побрела за ним в кухню, где он принялся намазывать ореховое масло на крекер. Движения были дергаными. Пять неотвеченных звонков прочно засели в голове.
— В «Блю скай» все в порядке?
— Обсуждали с ИРА прекращение вооруженной борьбы. — Слова звучали отрывисто. — Ничего, чтобы тебе было интересно… По какому поводу ты так оделась?
Она скрестила руки на груди, внезапно смутившись от внешнего вида, показавшегося слишком молодежным.
— Просто было настроение. Надоело то тряпье, которое ношу все время.
— Американцы, — проворчал Лоренс, — сказали бы «старье».
— Я наполовину русская.
— Не передергивай. У тебя американский акцент, американский паспорт, твой отец из Огайо. Кроме того, русский человек сказал бы «хлам». Правда? — Когда он не старался угодить, его русский становился значительно лучше.
— Что тебя… — Она замолчала, не дав еще одному типично британскому выражению сорваться с языка. — Тебя что-то тревожит?
— Утром ты дергалась, мечтая скорее приступить к работе. Я звонил около десяти, телефон был занят, а в десять тридцать тебя уже не было. Насколько я понимаю, ты отсутствовала весь день. Ты занималась важными делами? Сомневаюсь.
— У меня не было настроения.
— Ты никогда так вызывающе не одевалась. И потом, настоящий профессионал своего дела сидит и работает даже тогда, когда у него нет настроения. Ты сама так всегда говорила.
— Ну, люди меняются.
— Разумеется. — Лоренс впился глазами в ее губы. — Ты пользовалась помадой?
Ирина никогда не красилась. Она облизала пересохшие губы.
— Нет, конечно нет. Просто было жарко. Обветрились.
Лоренс отвернулся к телевизору, чтобы включить новости на Четвертом канале, и она поспешила в ванную, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Губы были сочного вишневого оттенка, подбородок ярко-розовым. Рэмси следует чаще бриться. Возможно, ей еще повезло, что Лоренс не заметил цвет подбородка и запах белого вина. Они с Рэмси выпили две бутылки совиньон блан, затем, по его настоянию, на плоском экране телевизора замелькали моменты известного матча по снукеру 1985 года, не шедшие ни в какое сравнение с происходящим на диване. Ирина смогла проглотить только кусок копченого лосося и белуги, запах которой до сих пор ощущала, и выкурила далеко не одну сигарету «Голуаз» из пачки Рэмси. Решив не рисковать, она почистила зубы. В ее привычки не входила чистка зубов в семь часов вечера, но это можно было объяснить неприятным привкусом во рту. Удивительно, но порой хорошо получается даже то, что вы не надеетесь сделать хорошо.