— Хорошо-хорошо, а я пока завтрак приготовлю! Я пирожков Вам напекла и творогу на рынке купила.
— Алевтина Александровна, Вы — золото!
Пуська мимоходом меня предала. Она сделала вид, что не заметила наши с Гуслей сборы и в сосредоточенном состоянии прошла на кухню якобы помогать Алевтине Александровне варить кофе. Мы с Гуслей, конечно, это запомнили. Гусле тоже хотелось получить свой пирожок, поэтому она всё исполнила оперативно, и уже через пять минут каждый гремел своей чашкой.
Алевтина Александровна удивляла меня каждый раз. Не обошлось без сюрприза и сегодня.
— Славочка, — сюрприз начался, потому что Алевтина заговорила смущенно и покраснела, — давайте я Вам погадаю?
У меня отвисла челюсть.
— Алевтина Александровна?
— Вы не волнуйтесь, Славочка! Я на картах. Просто, понимаете, я на Вас уже пыталась карты раскидывать, и получаются такие странные вещи. Настолько странные, что их необходимо проверить. А это возможно, только если гадать с Вашим участием.
— Какие странные вещи, Алевтина Александровна? Вы меня пугаете!
— Что Вы, Славочка! Ничего страшного, просто… — она так сама перепугалась, что готова была упасть на колени.
— Хорошо, давайте. Только у нас мало времени.
— Конечно-конечно, — она засуетилась, достала карты и начала, как заправский шулер, стремительно их сдавать.
Карты легли причудливым узором. Картинки, цифры, черное, красное — картина, да и только.
— Ну, и? — мне не терпелось услышать комментарии.
— Так и есть, всё как было — так и есть! Понимаете, что удивительно, Славочка, вот дорога, даже дороги, встречи-разговоры, много встреч. И в основном с хорошими людьми, доброжелателями по-нашему, но вот заковыка — злодейка!
— Любопытно. Кто такая?
— Вот Вы, Славочка, и вот злодейка, но она вроде бы как тоже Вы, — она с ужасом посмотрела на меня, будто увидела призрак, — ничего не пойму…
— А что удивительного, Алевтина Александровна? Говорят же: сам себе враг. Значит, это про меня. Меня другое интересует: заковыка эта навсегда?
— Конечно, нет! Она потом уходит, эта злодейка! Совсем уходит! — Алевтина не сразу поняла, что сказала, а когда поняла, то замерла в еще большем ужасе.
— А я, надеюсь, остаюсь? — мне тоже стало не до шуток.
— Конечно, — она старалась больше не говорить лишних слов.
— Тогда всё хорошо, Алевтина Александровна, а пирожки и творог так и вовсе замечательные. Спасибо Вам, — я посмотрела на часы. Часы показали, что рабочий день начался три минуты назад.
Я подскочила как ошпаренная.
— Славочка, Вы бегите, а я тут всё приберу и уйду, могу еще с Гусликом погулять, чтобы подольше ей…