И тут мне опять на глаза попались поварешки. Они и вазочки — какое-то отдельное стихийное бедствие. Необъяснимая страсть была у прежней хозяйки к этим предметам. Неисчислимое множество вазочек и поварешек было собрано в два мешка из-под сахара. Удивительные вещи. Ни вместе, ни по отдельности они не подавали признаков интересности или породистости. Вещи безликие и по красоте, и по истории своей. Теперь они были сосредоточены в коридоре. Ни о какой эвакуации на антресоли речи уже не шло. Ни одна антресоль в мире не вместят всех «богатств» этой квартиры. Только на помойку! Пока хозяйка не взяла свои слова обратно. Так я начала уборку с элементами ремонта.
Единственное, что осталось нетронутым, помимо паучка, — это книги. Их я сложила в ровные стопки. Какое место они займут в новом интерьере, еще было не ясно, но что они будут в нем уместны, не ставилось под сомнение.
Даже после того, как исчезли ковры и вазочки, вид комнаты улучшился не намного. Надо было сдирать этот пол с потолка и местами со стен. А еще вопиюще мешали стенка, диван и кресла. И телевизор на какой-то жуткой подставке. Проще говоря: мешали вся мебель и бытовая техника. Пробыв в квартире больше получаса, я перестала замечать, что балкон виден от входной двери. Любоваться видом можно было, только выйдя на балкон.
Вот она — красота чудесная. Выше площади и голубей — круг купеческой застройки домов. Век, наверное, девятнадцатый. А дальше, на холме, прямо напротив окна — храм. Белый-белый. И солнце играло в куполах. Выше храма на горизонте ничего не было. Только небо. Лес не доставал и до середины церковного здания. От этого храм казался еще выше. Казалось, что лес забором расходится в обе стороны от храма. Лес, конечно, не примыкал к храму. Но из окна всё виделось именно так.
Было очевидно: одной мне с этой квартирой не справиться. Я решила пойти погулять по городу, подумать и разработать план стремительного ремонта. Потом, вечером, забрать вещи из гостиницы и ночевать уже в своей квартире, не откладывая заселение в долгий ящик. «Ну, посплю на полу — ничего страшного. Кстати, я сказала Алевтине «спасибо» или нет? Надо купить конфет и зайти поблагодарить ее на всякий случай. Вечером. Или завтра. Тем более, что я ей обещала зайти. Или здесь так не принято?».
День продолжался в том же духе, в каком и начался — без спешки. Странное состояние — когда тебе не надо никуда спешить. Очень странное. И приятное. Скорее, приятное. Не хочется категорически отрицать жизнь в спешке. Должны быть разные ритмы. Должен быть выбор. Жизнь без спешки — приятна. Только сама ли по себе или после продолжительной гонки? Приятна всегда или только как перерыв, короткий отдых? В большом городе даже в выходной не накрывает ощущение, что тебе вообще никуда не надо. А чтобы при этом не возникало тревоги, что что-то не так, что нет работы или еще чего-то нет. Сейчас без спешки и без тревоги было приятно. А дальше, чем на «сейчас», думать не хотелось.