— Почему?
— Потому что тебя сюда привел, Львовна, и дай мне честное слово, что никакую картину ты писать не будешь. Что единственным материальным носителем этого пейзажа будет твой мозг!
— Так бы и сказали, что сюда никому нельзя, что всё здесь секретно, — я показала рукой на завод.
— А то ты не поняла, — Петрович качал головой.
— Но если я проговорюсь во сне — я не виновата.
— Чего?
— Поехали, говорю, отсюда, а то я еще и посчитаю: сколько рабочих, вагонов, сортиров и т. д.
— А как ты сортиры собралась считать?
— А вон, видите, вместо окна зеленые непрозрачные стеклышки, причем достаточно высоко над полом?
— Вижу, и что?
— Спорим, что это — сортир?
Петрович внимательно посмотрел на «окно», потом поводил глазами по другим зданиям.
— А что может дать информация о количестве сортиров?
Я посмотрела на Петровича взглядом, полным чувства превосходства дури над разумом.
— Статистика! И потом, если на комбинате работают люди, то, зная количество и расположение сортиров, можно организовать диверсию века, — договаривала я уже почти шепотом.
— Дури над разумом говоришь? — Петрович улыбался. — А ведь права! Кругом права. Давай отвезу тебя в город.
— Между прочим, про дурь я только подумала.
— Не отпирайся — глазами сказала, — Петрович щурился, — у меня это профессиональное — по глазам читать. Сама понимаешь: мужики в цехе в риторике не мастера, так что приходится в глазах информацию добирать.
По дороге обсуждали дальнейшие планы. Получалось, что хотя Петрович и старший мастер, но на работу ему показаться надо. Договорились: он отработает до пяти, и мы продолжим разрабатывать операцию «Ремонт». Время встречи –18.00.
— Петр Петрович, форма одежды?
— Парадная, естественно, — он посмотрел на мою прическу, — и волосы уложи, как положено, а не как тебе нравится.
— Укладку можно будет сделать через месяц или полтора — не раньше. Так что — «сори».
— Тогда прическу можешь заменить конфетами. Тебя домой отвезти?
— Нет, мне надо в Центр ремесел.
— Ты обещала — не рисовать!
— И не буду — я хочу сувениров купить в новый интерьер.
— Не стоит ждать от Центра ремесел того же, что привыкла получать от своего «Красного куба», — Петрович явно выбирал слова.
— Не волнуйтесь, Вы же видели мою дебильную чашку и видите мою прическу — мне не нужен «Красный куб». Сейчас.
Петрович не стал продолжать эту тему, а просто сказал:
— Вот Центр ремесел.
— Спасибо и до вечера.
Центр ремесел в Шмелеве сильно отличался от Центра Жоржа Помпиду в Париже. В чью пользу, уточнять не будем, просто скажем, что Центр ремесел в Шмелеве — это метров тридцать квадратных, заваленных произведениями народного творчества. Произведений было много. Умельцев в Шмелеве столько не найти, чтобы они наделали такое количество произведений. Поэтому здесь были представлены самые разные народы России, а также ближнего и дальнего зарубежья. Коллекция произведений дальних народов была очень скромной, но была. Одно чилийское пончо и странный «предмет культа Инков» — так было написано на ярлыке. Множество изделий из бересты, поделки из янтаря и кости, были даже уральские самоцветы и минералы. Без счета здесь обитало вязаных варежек и носков.