— Пойдемте отсюда. У меня кружится голова, — ответила Марина, убегая от его взгляда.
Лестница на башню в некоторых пролетах — очень узкая и крутая. Роман шел впереди, но постоянно оборачивался к Марине и подавал руку, чтобы легче сойти на площадку. Она протягивала ему свою руку. Но на последнем лестничном пролете он не нашел ее ладони. Марина отстала, отошла от лестницы, привалилась плечом к стене.
— Что с вами? Вам плохо?
— Да, — сквозь слезы отозвалась она. — Мне плохо. От высоты… Сейчас пройдет.
Она не смогла придушить в себе досаду. Губы дрожали. Горьким спазмом перехватило горло. Слезы обратили всё перед глазами в муть…
Роман боязливо приобнял Марину, заслоняя ее от идущих следом экскурсантов. Она плакала всё сильнее, слёзнее.
— Всё образуется. Не нужно плакать, — успокаивал он.
— Я знаю… Я знаю. Я сама знаю. Не нужно. — Она плакала, что-то ответно бормотала на его утешительные слова и почти ничего перед собой не различала. — Сейчас пройдет. Это от высоты, — бормотала она, не отстраняясь от плеча Романа. — Это от высоты.
* * *
Следующая курортная неделя пролетела стремительно. Марина опамятоваться не могла, дважды в день бегая на свидания к Роману Каретникову.
Она не спрашивала себя: зачем? для чего? надо ли это? Она просто не могла сказать ему «нет». Он приглашал ее в дендрарий. И что? Она должна ответить ему отказом? Он купил два билета на кинокомедию. Почему она должна, как бука, фыркнуть и уйти прочь? Он устроил пешую экскурсию к источнику минеральной воды в горное ущелье. Там было очень красиво. Отказаться? Или дневная прогулка на катамаране в море; оттуда открывался такой вид на горы! А над палубой кружили чайки, которым туристы бросали печенье. Ведь без всяких глупостей, даже в кафе не заходили…
Так получалось, что каждое свободное окно в санаторном распорядке Марина отдавала ему, Роману Каретникову. Но всякий раз она уходила со свиданий, не рассусоливая и не оглядываясь. Подчеркивала свою независимость!
«Уходи. Уходи и не оглядывайся! — приказывала она себе. — Не надо давать ему ни малейшего повода… Ну, почему я заупрямилась? Сама заплатила за какое-то дурацкое мороженое? Денег и так нет…»
Всякий раз, идя на очередное свидание, она умышленно опаздывала на десять-пятнадцать минут. Начхать ей, что ее дожидается столичный богач! И наклеивала на лицо маску чрезмерного хладнокровия.
— Любаш, Люб, как ты думаешь: идти мне с ними в ресторан? У Прокопа Ивановича день рождения. Меня официально пригласили… А знаешь, чего ему Роман приготовил? Безалкогольного французского вина. Где-то раздобыл, в каком-то отеле. Наверно, дорогущее.