Алия недоумённо вскинула бровь.
- Не жди, что я превращу твоего любимца в прекрасного юношу, раз уж тебе это не под силу, - фыркнула она.
- О нет, миледи, - вздохнул Бакхр. - Вы никогда так не сделаете. Вы - никогда.
***
В сиреневом саду на это раз сияло солнце.
- Её короновали, - наливая вино, сказала Алия. Утонувший в кресле напротив Бакхр кивнул. - Кстати, она сама решила остаться. Я ей сказала, конечно, что никуда она не денется и править будет так, как нам угодно, но её, похоже, только этот дракон интересует. Недалёкая дурочка. Я поставила на ней свою печать, так что люди её боготворят.
Бакхр рассеянно слушал. Он видел коронацию, видел, как праздновали люди и где-то высоко в небе парил дракон, готовый спуститься по первому зову новой королевы.
А ещё слышал, что сказала Её Величество Алина, когда её короновали и подданные склонились перед ней. "Ну ваще". Кажется, у толмачей будут трудности с переводом королевы.
- Всё-таки я не понимаю, - вздохнула Алия, - как ей удалось приручить твою бестию? Он же безумен... как ты во время войны.
"Да, - подумал Бакхр. - Только ему досталась более понимающая красавица. Может, потому что она не отсюда. Может, потому что на самом деле они похожи, хотя вряд ли это понимают".
- Интересно, что она ему тогда сказала? - протянула Алия. - Когда он разрешил ей сесть на спину, и они красиво улетели в закат. Жаль, что я не слышала.
- Взлетай, - тихо откликнулся Бакхр. - Она сказала ему: "Взлетай".
Он тоже не слышал. Но помнил, что ждал в своё время от Алии - вместо кинжала (или то был меч?). Ждал, потому что помнил, что они оба тоже мечтали о небе. Тоже хотели летать. И быть свободными.
А в итоге стали только богами.
Но блондинка, у которой мозгов с гулькин нос, которая не в состоянии связать двух слов, смогла сказать одно - но нужное именно в тот момент. А мудрая красавица Алия...
- Всего-то? - удивилась богиня. - Глупости какие. Взлетай. Хм...
***
Гроза ушла и в королевском саду отцвела сирень.
Высоко в небе, выше облаков, парила светловолосая всадница верхом на драконе. И они оба были свободны. На часы полёта - но абсолютно свободны.
И пронзительно-голубое небо обнимало их, обещая если не любовь, то покой.
А боги смотрели на них с земли. И завидовали.