— Смотрите, что я принес! — победоносно заявил он, входя в дом.
— Ух, ты! — только и смогла проговорить та. — Вот уже и не думала, что ты придешь не пустой. Ну, давай, будем ужин готовить, что ли.
— Давайте. А у вас есть соль, какая-нибудь крупа, еще чего там надо, не помню?
— Соль есть, крупы немного найдется. У меня еще есть яйца, мука, сахар…
— Погодите, погодите, — перебил мальчик. — Вы же говорили, что есть только лягушки и змеи. Откуда все остальное?
— Соль и немного крупы у меня было, а все остальное я в деревне взяла. Сбегала, пока тебя не было.
— В какой деревне?
— Да тут рядом.
— И вас не боятся?
— Боятся, потому и дают все, что попрошу. Только раньше вот мы расплачивались монетами, а теперь так дают. Боятся, что бед да несчастий на них нашлю, если откажут.
— А куда же монеты делись?
— Ох, чего пристал. Есть давай готовить, потом расскажу. Живот аж от голода сводит. А он тут со своими расспросами пристал. Что да почему.
— Простите, — сказал Саша.
Каждый занялся своим делом. Что и говорить, есть хотелось обоим. Ужин получился отменный. Однако разговора не получилось. Мальчик так устал от событий сегодняшнего дня, что просто падал с ног от усталости. Поэтому после ужина он помог убрать со стола и, пожелав спокойной ночи, сразу лег спать. Ребенок очень надеялся, что во сне он увидит папу и маму. А Люкели надеялась, что этот мальчик останется с ней навсегда. О ней так еще никто никогда не заботился, не помогал. И никто не называл ее Счастливой. Никто не думал о том, как ее лучше назвать, чтобы ее жизнь складывалась хорошо. Да, удачно она согласилась на подмену. Возможно, это ее самая удачная пакость за все время.
— Доброе утро! — поприветствовала Елена Киркегора. — Вижу, ты хорошо спал, даже не разделся.
— А чего раздеваться? Утром все равно опять одеваться.
— Логично. Ну что ж, думаю, что твои друзья, Кариус и Бактериус[19], будут рады поехать с нами в Хельсинборг.
— Какие еще Кракус и Баракус? Нет у меня никаких друзей! — возмущенно сказал тролленок.
— Не Кракус и Бакарус, а Кариус и Бактериус. И живут они у тебя во рту.
Киркегор посмотрел на Елену с подозрением и пошел в ванную. Он открыл рот и посмотрел в зеркало. Улав откровенно развлекался, наблюдая всю эту сцену. Девушка с трудом сохраняла серьезное выражение лица.
— Врешь ты все, — заявил Киркегор. — Нет там никого.
— Очень даже есть, — возразила Елена. — Два малыша: один черноволосый, а другой — рыжий. Оба они до того крошечные, что разглядеть их можно только через сильное увеличительное стекло. Хочешь, схожу и принесу тебе такое? Посмотришь, как они у тебя там живут и строят себе дом в твоих зубах. Представляешь, сколько у них комнат! Какое им там раздолье: никто не заставляет мыться, причесываться, раздеваться перед сном. Красота!