Громилы подхватили Элен и подняли, скрутив за спиной руки. Эрф двинулся к ним, вытаскивая из-за пазухи белоснежный платок.
— Что вам нужно от меня? — Тяжело дыша, Элен сверлила его взглядом.
— Ничего такого ужасного. Ты просто прогуляешься с нами, Элен. Надеюсь ненадолго, — криво усмехнулся эрф.
Он вплотную подошел к королеве, разглядывая ее своими пустыми глазами. Элен смерила эрфа горящим взглядом и от всей души плюнула в его гнусное лицо.
— Сука! — процедил он и прижал свой платок к лицу Элен. В ту же секунду она закрыла глаза и упала в протянутые лапы цверга.
— Элен! — закричала я испуганно.
— Ах, ты сволочь! — Филипп ринулся на эрфа, вооружившись стулом, но один из монстров ловко выхватил его, и ударил им мужчину по голове. Филипп рухнул на пол, как подкошенный.
Затем гигант подхватил Элен на руки, и вся компания двинулась к выходу.
— Нет! — Наконец и я отлипла от стены. — Отпустите ее!
Я подскочила к цвергу, несшему Элен, и вцепилась в него, пытаясь разжать его руки.
— У нее же нет медальона! Оставьте ее!
— Сгинь, — процедил эрф, даже не обернувшись.
Я изо всех сил дергала волосатую ручищу, но хватка цверга не ослабевала. Тогда я впилась зубами в его мохнатую кисть. Цверг зашипел, и другой гигант врезал мне по затылку, после чего поднял меня и бросил через всю комнату. Я ударилась о стену, и резкая боль волной охватила все тело. Последнее, что зафиксировало мое сознание — грохот захлопнувшейся двери.
Я вдохнула едкий резкий запах, стрелой вонзившийся прямо в голову. С каждым обжигающим вдохом, ко мне возвращалось сознание и вместе с ним головная боль. Новый вдох, и снова этот убийственный запах.
— Ну, давай же, Эмма! — раздался рядом голос.
— Не надо, — поморщилась я и открыла глаза.
Склонившийся надо мной Филипп убрал вонючую ватку из-под моего носа.
— Наконец-то. Не отключайся больше при мне, я не очень-то хороший врач, — без особых эмоций произнес он.
— Ладно, только убери эту гадость, — прошептала я, щурясь.
С каждой секундой комната приобретала все более четкие очертания, и вместе с этим возвращалась страшная реальность. Я неловко села, во все глаза глядя на Филиппа. На нем не было лица: курчавая шевелюра торчала во все стороны, на лбу запеклась кровь, через всю щеку тянулась царапина, а рука с ваткой заметно дрожала.
— Ты сам как? — встревожилась я, вспомнив его распростертое тело в дверях гостиной.
— Жив, как видишь… — мрачно ответил Филипп и достал сотовый. — Эмма, мне надо уйти. Я оставлю тебе номер своего друга, он доктор. Если будет совсем плохо, вызови его. У тебя голова разбита.