52-е февраля (Жвалевский, Пастернак) - страница 41

— Динка, я тебе письмо отправила, — сказала мама. — Почитай, ладно?

Была весна. Прекрасная, теплая, красивая, яркая. С одуряющими запахами, грозами, теплым ветром, молодыми листочками, прозрачным воздухом, ранними рассветами, поздними закатами.

О такой весне мечтаешь весь год. А она приходит на две недели, сшибая все на своем пути, снося все крыши, растворяя все запреты, и уходит, улыбаясь и оставляя руины здравого смысла в головах.

Мы поехали на дачу к Таньке отмечать конец учебного года. Нас было много, человек пятнадцать, но с тем же успехом могло быть и сто. Мы с Сашей никого и ничего вокруг не замечали.

Быть вместе — это было такое счастье, такая радость, что непрерывно хотелось не то петь, не то смеяться, не то бежать и кричать.

Как только он пропадал из моего поля зрения, солнце меркло. Я даже не сразу осознавала, что происходит, и только когда он обнимал меня, тихо подкравшись сзади, или брал за руку, или целовал в затылок, мир внезапно обретал краски, и я понимала, что пока его не было рядом, я не дышала. Вернее дышала, но как-то не так, этого дыхания не хватало для жизни.

Мне катастрофически не хватало для жизни Его.

Я говорила:

— Я не могу без тебя жить.

И это было правдой. Не могла. Никогда больше в жизни это не было такой правдой.

Я смотрела, как он болтает с пацанами, и улыбалась. Он не был самым красивым. Он не был самым высоким. Но я не могла отвести от него взгляда, я не могла на него не смотреть.

Настал вечер, потом ночь. Мы сначала сидели на улице, потом забились в дом, пытаясь спрятаться от комаров. Часов до двух ржали как ненормальные, орали песни под гитару. А потом как-то незаметно все расползлись спать.

В компании никто не сомневался, что мы спим вместе, поэтому в нашем распоряжении осталась одна, причем очень неширокая кровать.

И тут всю легкость этого прекрасного весеннего дня сдуло. Я окаменела.

Сашка ушел умываться, а я осталась одна в комнате с ощущением приближающейся катастрофы.

Сначала я ужасно боялась, что он будет ко мне приставать. Так боялась, что меня даже затошнило. Потом Саша вернулся и тихонько пристроился рядом со мной. По тому, как он старательно укладывался, пытаясь даже нечаянно до меня не дотронуться, я поняла, что приставать он ко мне не будет. Накатила волна облегчения. И благодарности. И я даже немного задремала, но тут в голову шибануло понимание того, что он лежит от меня так близко, и воспоминания о том, как… Не важно о чем, но они накрыли меня с головой, сердце забухало так громко, что я была уверена, что Сашка слышит, как оно колотится. О сне не могло быть и речи. Что делать, я не знала.