Они пошли по коридору в обратном направлении. Иней уже выбелил стены, а пол стал скользким, так как водяные пары быстро замерзли на т’келанском морозе. Впереди зияла черная брешь. Издалека доносились треск, звон и возбужденные крики.
«Дело многих лет пошло прахом, — с тоской подумала Джойс. — Но почему, почему?»
Уулобу лучше видел в темноте, чем люди, и потому первым нырнул в разлом стены. Его фигура заскользила среди неясных контуров механизмов. В зале находилось четыре вездехода и несколько флиттеров. Кроме того, рядом располагалось различное оборудование, которое эсперансиане пытались использовать для спасения планеты. Большая часть машин была разбита, и обломки валялись по всему залу.
Крадучись, они перебрались к противоположной стене, где тускло светился прямоугольник выхода. Все бы обошлось, но Джойс задела какой-то валявшийся на полу инструмент, и тот зазвенел.
У выхода немедленно появилось несколько теней. Они выскользнули наружу, прежде чем ван Рийн успел выстрелить. Уулобу поднял томагавк, а другой рукой достал нож.
— Теперь нам придется пробиваться с боем, — сказал он без сожаления.
— В атаку! — закричал ван Рийн и рванулся вперед, но несколько туземцев выбежали наперерез ему. Вокруг отсвечивали металлическим блеском полированные бока флиттеров. Торговец выстрелил, и один из туземцев завопил от боли. Другой вцепился землянину в руку и повис на ней, словно бульдог.
Уулобу вмешался в схватку, с радостными криками нанося удары налево и направо. Джойс выхватила свой пистолет, стрелявший обычными пулями, и нацелила его в грудь ближайшего противника. Тот осклабился, заметив ее нерешительность, и метнул копье. Девушка чудом увернулась, а затем все же заставила себя нажать на курок. От звука выстрела она вздрогнула.
Вокруг царило безумие боя. Вновь и вновь Джойс слышала голос Уулобу, боевой клич клана Авонго. Ван Рийн гудел, как иерихонская труба.
— Да поможет нам святой Дисмас! Прочь, облезлые собаки!
Внезапно все кончилось, и нападавшие отхлынули, напуганные мощью огнестрельного оружия. Джойс, сбитая с ног, лежала на полу, тяжело дыша. Она слышала топот убегающих шанга. Где-то неподалеку стонал раненый воин, пока Уулобу не перерезал ему горло.
— Вставайте, фриледи, — ворчливо сказал ван Рийн. — Некогда отдыхать.
Уулобу попытался помочь девушке, но у маленького туземца попросту не хватило сил. Тогда ван Рийн нагнулся и поднял ее, словно пушинку.
Они вышли в ночь через распахнутую дверь.
Над ними раскинулся небесный купол, полный незнакомых созвездий. Взошла большая, почти полная луна, бросая тусклый медный свет на равнину. На запад и на юг простиралась степь, покрытая редким кустарником с жилистыми стеблями и серебристыми листьями. На севере возвышалась темная громада хребта Кузулонго, четко вырисовывающаяся на белесом фоне Млечного Пути. На отрогах можно было разглядеть очертания башен города. В нескольких километрах на восток с гор стекала аммиачная река Мангиволо — ее отблеск был заметен издалека. Неподалеку на земле темнело большое облако — это был оазис, в котором располагался лагерь шанга. К северу от Кузулонго уходила гряда холмов, покрытых ледяными панцирями.