— Ты, засоня, живо гони монету. Джентльмены желают пива выпить.
Перед лавочкой, гадливо усмехаясь, топтались два юнца лет шестнадцати. Один поигрывал шипастым кастетом, другой — бейсбольной битой. Саша обреченно подумал: «Ну не живется дуракам спокойно, все ищут приключений на свою задницу. Эти двое, похоже, нашли».
Он сделал попытку мирно разрулить ситуацию.
— Джентльмены, я иностранный подданный из Russia.
Прыщавые лайми развеселились.
— Гля, Стив, этот русский варвар умеет лопотать на нашем языке.
Ничего больше незадачливые грабители сказать не успели. Сашка жутко разозлился — миг, и он оказался между ними. Стоящему справа нанес щепотью удар ниже ребер, по печени. Второй, получив пяткой в лоб, улетел метра на три и распластался на песчаной дорожке. Вдобавок на него сверху упала бита.
Парнишка подошел к первому стонущему юнцу и, свалив ударом ноги, наступил ему на шею.
— Запомни, чмо английское, вам, уродам, до русских тянуться и тянуться. Если еще ляпнешь плохое о России, кадык вырву.
Сашка убрал ногу.
— Понял, спрашиваю?
Англичанин, с ужасом глядя на него, утвердительно покивал головой.
— А теперь холодное оружие оставить, забирай своего приятеля и валите отсюда.
Прыщавый со стонами потащил товарища прочь. Сашка с двух ударов разломал биту о железную спинку скамейки и, прихватив кастет, отправился в гостиницу.
Немного посмотрев телевизор, улегся спать, не дожидаясь Ивана Степановича.
Встретились утром за завтраком. Мастер, довольно щурясь, поведал:
— А я ведь вчера неплохо «пощупал» бриттов, на триста семьдесят тысяч фунтов.
— Где играли, Иван Степанович?
— Побывал в самом элитном казино The Clermont Club, в районе Беркли Сквер, отвел душу. И все бы хорошо, но в игорные клубы не пускают несовершеннолетних.
У Сашки вытянулось лицо.
— Не расстраивайся, князь, мы пойдем другим путем, а именно в подпольное казино. Все будет тип-топ, в натуре.
— Мастер, ну что за жаргонизм, ей Богу, вы же интеллигентный человек.
Оба заржали в предвкушении многообещающего вечера.
* * *
Подпольное казино находилось в центре разгульного и развратного Сохо.
— Между прочим, любимое сборище геев, — сообщил Иван Степанович.
— А кто такие геи? — поинтересовался Саша.
Мастер слегка смутился:
— Ну, мужчины, которые которых — и сделал неприличный жест.
— Тьфу, гадость, какая.
— И я того же мнения, — кивнул Иван Степанович.
Они вышли из такси у пятиэтажного здания. Внизу располагались различные бары и пабы. Среди них выделялась вычурная дверь с алеющей наверху неоновой вывеской Merryrevy — «Веселое ревю».
Несмотря на раннее время, десять часов вечера, в салуне жизнь била ключом. На полукруглой сцене под музыку синхронно отплясывала стайка полуодетых длинноногих герлс, а поддатая публика, пуская слюни, прихлопывала в ладоши.