Тот только расстроенно махнул рукой: куда там правильно! Это и не бревна вовсе, а столбы для проводки света. Перед домом-то столб уж давно сгнил, того и гляди рухнет. Ну да ладно, сынок и черешок от лопаты не перепилит! А тем более – толстенные поленья! Ох уж эти горожане…
Они важно вышагивали по центральной улице и беззастенчиво заглядывали в каждый двор.
– Нюра, смотри, вот такой забор я хотел построить, – дергал за руку жену Михаил Иванович. – Видишь, и скромненько, и добротно… Здрассьте, Дарья Пална…
– Фх… нашел, с кого пример брать, – фыркала Элеонора Юрьевна. – Да у твоей Дарьи Палны вообще никакого вкуса! Ну кто ж такие калоши с легким платьем носит? Вот посмотри на меня – так должна выглядеть современная селянка! Маша, когда ты уже купишь мне томик Тургенева?
– …Куда вы дели доярок? Я знаю, что у вас мужиков, как навоза, только меня они… – послышалась вдруг гневная речь председательши Анны Тихоновны, когда Коровины проходили мимо ее забора. – Да не волнует меня твоя проблема! Кто мне теперь на коровник деньги даст?!
Мария Адамовна притормозила.
– Так, маменька, прогуляй отца одна, мне тут… короче, каблук отваливается, – скоренько предупредила она свекровь и шмыгнула поближе к забору.
Со вкусом у Анны Тихоновны был полный порядок: по всем правилам дизайнерского искусства ее забор утопал в зарослях какой-то буйной растительности, поэтому Марии Адамовне удалось остаться не замеченной бдительными деревенскими гражданами.
– …Ань, чего опять? – послышался мужской голос. – Я уже пятый раз картошку грею, а ты никак до стола не можешь добраться!
– Федя, да погляди, чего он, гад, делает опять! Просто заживо жрет, червь окаянный!
– Это ты про свой гастрит? Так я… Ань, я тебе ничего жирного!
– Да какой там гастрит, Федя?! Я про Степку Семенова! Ведь ты глянь, перетащил к себе всех доярок! Теперь слет в его деревне будет, а нам с коровником шиш! Потому что, видишь ли, у Степки мужики одни без баб маются! Вот ты скажи, Федя, какое мне дело до его мужиков?! Это он специально ими прикрывается, гадюка!
– Ань, а может, картошечки? – все еще уговаривал невидимый Федя.
– Феденька… да что ж ты со своей картошечкой привязался? – горевала жена. – Не видишь – печаль у меня!
– Хм, печаль у нее, – радостно потирала ладошки Мария Адамовна. – Вот оно где, стойбище непуганых женихов… Эх, узнать бы еще, где этот Степка командует… У отца и спрошу!
Элеонора Юрьевна каким-то чудом ухитрилась все же растопить сердце супруга, а может быть, тот специально хотел напугать жену деревенским бытом, но к середине прогулки они даже стали обсуждать совместное проживание в деревне.