— Как он себя чувствует?
— Неважно, — сказал Шэннон, понизив голос. — И вообще, Майкл, хотя я уверен, что судью Ватермана не выведет из равновесия твой визит, однако не стоит беспокоить его прямо сейчас. Возможно, позже, когда он почувствует себя немного получше.
Посчитав свои слова недостаточно убедительными, Шэннон, обняв Майкла за плечи, повел к лифту.
— Лу только что принял успокоительное, — сказал он по пути. — Пусть немного поспит.
— А как насчет завтра? Может быть, он уже будет в состоянии принимать посетителей? — спросил Майкл, но, посмотрев на непреклонное выражение лица Шэннона, понял, что завтра доступ к судье Ватерману будет так же закрыт, как и сегодня.
Ничего не поделаешь. Майкл спустился с Шэнноном в лифте и распрощался. Как только его бывший наставник скрылся из виду, он вернулся к лифту и поднялся на шестой этаж.
На этот раз никто не преградил ему путь к судье Ватерману. Но как только Майкл вошел в палату, то понял, что все его тактические ухищрения пошли насмарку. Шэннон не кривил душой — судья выглядел ужасно: мертвенно-бледный цвет лица, ввалившиеся глаза. Во сне он напоминал мертвеца, и единственным признаком жизни оставалось прерывистое хриплое дыхание.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?
Майкл обернулся и увидел стоящую у дверей сестру. Она не скрывала своего гнева.
— Нет, спасибо. Я уже увидел, что хотел, — сказал он и проскочил мимо сестры за дверь.
Передавая содержание своего разговора с Фарреллом, один или два раза Майкл заметил, что Амброзетти его не слушает. С тех пор как они встречались в последний раз, он простыл и сейчас шмыгал красным носом, кашлял и тер ладонью лоб. Может быть, состояние здоровья и явилось причиной его невнимательности, но Майклу от этого легче не становилось: на этого человека он возлагал последние надежды, и ему хотелось видеть внимательного собеседника.
Когда Майкл закончил рассказ, Амброзетти поднял на него мутный взгляд:
— И только-то?
— Разве этого недостаточно?
Детектив будто бы не слышал, призывая официанта принести еще один стакан содовой.
Амброзетти был своим в этом баре, расположенном в центре Манхэттена, и чувствовал себя так же уютно, как дома.
— Ну? — Майклу не терпелось услышать мнение сведущего человека по поводу всей этой истории.
— Что «ну»?
— Скажешь ли что? Как мне поступать?
— А ты что сказал этому Фарреллу о своих намерениях?
— Пообещал подумать и прийти к нему в офис, когда решу.
— Не спеши с визитом. У нас наметился определенный план. Нет смысла позволять какому-то шуту испортить такую работу. А пока пускай думает, что ты с ним заодно.