Потом, когда они убили Бьерна из-за какой-то девки, которую тот осчастливил своим семенем, я понял — не овцы. Волки они. А на волков всегда делают большую облаву, когда те начинают смелеть и скалить зубы поблизости от жилищ. Вырезав одно из селений, я показал поличам, как опасно разевать пасть на того, кто сильнее. Думал, поймут. Полки после облавы тоже уходят подальше в лес, зализывать раны. Чтобы крепче поняли, я приказал насадить отрубленные головы их родичей на колья на валу. Пусть смотрят мертвые на живых, а живые на мертвых.
Побегут жаловаться своему князю — опять не велика беда. Воины мои окрепли и отдохнули, наши морские копи застоялись на речном мелководье. Легкую клятву легко отменить. У князя Добружа много богатств. Что может их князь, чего не могу я? Последнее время я все чаще вспоминал о богатствах князя. Да и воины, пируя по вечерам, подзуживали меня…
Нет, поличи не побежали жаловаться князю. Они оказались быками. А бык всегда нападает без ума, пока не разобьет рога о преграду. Кто пригнет его голову за рога к земле, тот и будет его пасти.
Рано утром, когда Висбур Жердь, Домар-скальд и Доги Комар, прозванный так за писклявый голос, отправились стрелять уток, я предупредил их, что поличи могут быть опасными. Упрямые они, поличи.
Мои воины были храбрыми, они смеялись в лицо опасности. Бьерн Пегий, помнится, как-то сказал мне, что осторожность — это не свидетельство отсутствия храбрости, а признак наличия ума. Но это — наука конунгов, а они — простые фьольмены, откуда им ее знать. Эти трое не ведали трусости, но и не понимали осторожности. Они пошли, весело перекликиваясь. Такие, как они, умеют сражаться, как воины, но думать, как конунги, им не под силу.
Я не стал своей волей мешать им уйти. Я не бог, чтобы решать, в какой битве умереть воинам. Известно, три девы-норны — Урд-судьба, Венанди-становление и Скульд-долг — назначают каждому судьбу еще при рождении.
И даже боги не могут изменить предначертанного, настолько велика сила колдовства норн.
Никто из троих так и не вернулся в крепость. Это насторожило меня. Я послал двух воинов пробежаться по округе, но уже с опаской. Те вернулись и доложили, что видели много вооруженных поличей. Мол, по всему видно, весь их осиный рой сюда стягивается.
Хотят воевать? Пусть будет так! Глупым быкам сразу спиливают рога под корень, чтоб впредь не было желания бодаться.
Горячий, как кипяток, Дюги Свирепый тут же предложил послать его с сотней воинов разогнать всех. Я подумал и спросил его, зачем нагибаться за каждой монетой по отдельности, если можно взять с земли весь кошель. Ярлы и хольды, ценившие острое слово, засмеялись вокруг меня. Один только Дюги ничего не понял, хватал остальных за руки, все спрашивал, где рассыпаны те монеты и где тот кошель. Хотел подобрать, наверное…