Сказал — и снова закрыл. Опустил на грудь сухую, прорезанную морщинами голову, где вместо бороды и волос остался какой-то гагачий пух. То ли задремал, то ли задумался, как обычно, — у него не поймешь.
Тоже старейшина, сам не помнил, сколько живет, Сырую Мать топчет. Но его родичи меньше слушали. Последние годы Ветрь начал заговариваться, иногда такое понесет — уши вянут. Сам, по-моему, перестал разбирать, где Явь, где Навь, а где Правь. Долго живет, дольше всех в роду, говорят, давно уже своим летам со счета сбился.
— Тебе, дедушка, от баб точно никакого прока, ты свой стручок давно в портах потерял. Забыл, небось, где у бабы вымя — с переду или с заду, — влез в разговор остроумец Нелень.
Велень давно уже мужик, а все как парень. Юркий он, хоть и борода по пояс.
Родичи, кто помоложе, загоготали. Из-за спин мужиков звонко захихикали бабы.
Старики на них цыкнули. Веленя пообещали выпороть перед всем миром. Ему — как с гуся вода, встряхнулся, хитро прищурил блестящие от пламени костра глаза. Забавный он.
— Захотят, — сказал Зеленя. — Разгорячатся пивом да брагою и захотят. Долго были в походе. А человеку подолгу трудно обходиться без женщины. Как можно человеку без женщины? От этого у него в груди поселяются тревожные бесы. Свербят его всяко.
Все опять подумали. Его правда получается.
— Пускай берут баб. Жалко, что ли, добра длинноволосого? Небось не убудет от них, — решительно, как всегда, высказался силач Злат, старший сын Зелени, косматый, как медведь, и такой же необъятный статью. — Хорошее семя роду подарят, отважное. А хоть бы и совсем баб забрали, тоже невелика потеря. Пойдем ратью к оличам, они сейчас слабые, новых баб себе наберем, помоложе, послаще.
Отец строго посмотрел на него. Покачал головой.
Злат понял, примолк.
— Не о том речь, не о бабах сейчас надо думать, — сказал Зеленя. — Где женщины, там и свара, где свара — там сеча. А драться со свеями — дело тяжелое. Свей — неистовые. Они с малых лет растут с мечами в руках. Я знаю, люди рассказывали, взрослые свей ловят в лесах волков или медвежат и заставляют маленьких свеев драться с ними деревянными мечами или даже пустыми руками. Лютые воины вырастают из них после такого. Вон Кутря скитался по свету, знает их обычаи. Так, что ли, Кутря?
— Все так, — подтвердил я. — Со свеями рубиться — трижды три раза подумать надо. Они — лютые.
— Ну и что из того? Подумаешь, удивили мелким зверьем. Наши парни тоже сызмальства на охоту шастают. Небось зверя берут не хуже свеев! — сразу возразил отчаянный Злат, сверкнув в мою сторону глазами.