Не думаю, что теперь Ваш ответ будет скорым. Ибо если и я, состоящий волею Императора вот уже третий год в должности управляющего постройкой всех городов, крепостей и портов на юге Империи, затрудняюсь истолковать, откуда мог взяться здесь город, то и Вы, осмелюсь предположить, находитесь в том же положении. Мы пользуемся с Вами одними и теми же картами. В моем распоряжении есть даже карты более подробные, чем Ваши, — масштабом по 2 версты в английском дюйме. Мы одинаково хорошо знаем территорию Земли войска Донского — Вы как ее исконный житель и вождь, я как должностное лицо, действующее здесь по мере сил во благо государства. Но оставим в стороне наши знания и наши карты! Ни на одной карте этого города нет и быть не может. Его не может быть здесь по самой природе вещей. И если бы Ваш архитектор г-н Бельтрами и мой секретарь г-н Освальди, а также инженер подполковник Генерального штаба г-н Веселовский не наблюдали бы то же самое, что и я, то я бы счел увиденное наваждением.
Мне следует, наверное, сообщить Вам, что первым город заметил г-н Освальди. Это случилось сегодня, в ранний утренний час, еще до того, как я получил депешу из Таганрога. Накануне вечером я приказал Освальди, чтобы он разбудил меня на рассвете, если только не будет тумана. Вам не хуже моего известно, генерал, как затрудняли нашу работу непроглядные туманы, стоявшие повсеместно в низовьях Дона с начала октября. Они обволакивали склоны Бирючьего Кута со всех сторон так плотно, что нам по временам казалось, будто мы парим в воздухе над густым молочным облаком, ибо мы видели только светлые небеса над головой да небольшой островок земли, образованный верхушкой холма, освещенной мутными лучами солнца. В других обстоятельствах я бы нашел это зрелище восхитительным. Но теперь, при необходимости еще до зимы произвести на холме все подготовительные работы с тем, чтобы к Рождеству, как предписал Император, уже иметь полный проект Нового Черкасска, согласованный с условиями местности, меня по-настоящему могла восхитить только ясная погода.
И потому я тотчас же поднялся на ноги и с радостью вытряхнул из головы утренний сон, как только Освальди разбудил меня словами:
— Погода прекрасная, господин генерал! Прикажете кофе?
Мы быстро позавтракали в шатре. Когда же вышли на воздух, я заметил на лице Освальди выражение хмурой озабоченности, происходившей, как мне подумалось, от того, что он плохо выспался в эту ночь. Ободряя его, я дружески похлопал его по плечу и сказал:
— У нас сегодня будет много работы, любезный Гаспаро, не так ли?