Кресла опрокинуты на диван, гардины сняты, ковер свернут. Софи, стоя на коленях, копалась в коробке с книгами, журналами и альбомами, а мать приняла от меня хозяйственную сумку и взвесила ее на руке. Я кивнул.
– Большой привет от фрау Кальде. Пива она мне не дала и хотела бы, чтобы ты…
– Да, да, только не сейчас. Помоги мне со столом.
Мы вышли на балкон. В полуоткрытом окне Маруши отражался закат, солнце садилось по ту сторону шахты. Маруша стояла в утреннем халатике и гладила. Мать проигнорировала ее и строгим взглядом дала понять, что в окно лучше не смотреть. У рок-вокалиста Грэхема Бонне по-прежнему не хватало одной ноги. Мы перенесли стол через порог, затащили его в квартиру, а Софи вскочила с радостным криком:
– Мама, погляди, что я нашла! Юлиан в шортах на снегу! Когда вы это сняли?
Фотография размером с открытку, а сам снимок – небольшой овал. Мать поставила тарелки на стол, вскинула подведенные брови.
– Ах, не неси чепухи. Ты что, не видишь, что это старый снимок? – Она взяла фотокарточку, посмотрела на обратную сторону. – 1936-й год. Тогда твоему отцу было двенадцать.
– Но он же выглядит как Юли, правда? Волосы, глаза… Точно такие же! А почему на нем короткие штаны? Зима ведь.
– Раньше так было принято. На нем длинные гольфы. Пожалуйста, положи все на место. – Она упаковала столовые приборы и краем глаза быстро взглянула на меня. На лоб свисала прядь волос. И вдруг она заговорила приглушенным голосом, вроде как сестра не должна была этого слышать:
– Скажи, что тут произошло в мое отсутствие? Кто тут побывал в квартире?
Я отступил на шаг, пожал плечами. Потом наклонился и стал помогать Софи укладывать книги в коробку.
– А что? Кто тут должен был побывать? Никого не было.
– Ах, вот как? – Она показала в угол рядом со шкафчиком для щеток. – А это что такое?
Я обернулся. На стуле – фарфоровая сова. Под ней – веник и совок.
– Что ты имеешь в виду?
Она поджала губы, скривила рот и побледнела. Все в ней натянулось, пробковые каблуки босоножек грозно застучали по половицам, когда она обходила стол, чтобы оттащить меня от коробки.
– Что же я замела туда, хотелось бы мне знать!
На всякий случай я выставил перед лицом локоть.
– Понятия не имею. Может, волосы?
– Вот именно! И нечего об этом спрашивать! Чьи это волосы? Животного? Ты притащил в квартиру дворнягу?
Я попытался освободиться от ее хватки. Но ногти только сильнее впились мне в руку.
– Нет! То есть да. Один раз. Зорро. Это охотничья собака из нашего живого уголка. Он такой хороший. Я привел его ненадолго, чтобы помыть…
– Что?! – Она грубо меня дернула, прищурила глаза. – Этого не может быть! В нашей ванне? Где мы ежедневно моемся и я замачиваю свои чулки и трусики, ты мыл этого грязного, паршивого…