- На сей раз ты следуешь за мной.
Он ведет меня в горы по лесу остроконечных, изогнутых деревьев Джошуа.
Я продолжаю искать для разнообразия ветры или шторм на расстоянии. Но все остается ярким, ясным и нормальным.
Пока Гас не определяет мазок красного цвета на земле.
Он опускает нас в область, по которой я помню, как путешествовал пешком с моей семьей. Сад странного зеленого цвета, трубы заводов, которые смотрятся своего рода как то, что произошло бы, если бы пальмы и кактусы соединились и имели детишек. Я делаю все возможное, чтобы избежать белых шипов, которые почти, кажется, тянутся ко мне, когда мы пробиваемся к запятнанному красным кактусу.
- Это его кровь, - говорит Гас спокойно, когда он тянется и касается сломанной основы. - Это должно быть то место, где он захватил ветер и послал ко мне.
- Но я не слышу его эхо в воздухе, - напоминаю я ему, когда он отворачивается, чтобы вытереть глаза. - Значит, он все еще жив.
Гас кивает, втягивая воздух.
- Мы должны найти Бури. Оз преследовал Буреносцев на юго-востоке.
Я могу услышать соседние проекты, шепча ту же самую вещь... и ветер, как предполагается, не лжет. И все же...
Есть один проект, поющий абсолютно другую песню.
Я зову к себе Западный, позволяя ему заполнить воздух его предупреждением о заложнике, идущим на север в долину смерти. И когда я слушаю другие ветры снова, я понимаю, что нет никакой мелодии к их песне. Они шепчут словам без жизни или энергии.
- Я думаю, что Буреносцы что-то сделали с ветрами, - говорю я, перепроверяя Западный, чтобы удостовериться, что я не схожу с ума. - Этот Западный говорит, что Фенга забрали в Долину Смерти.
Гас поворачивает ладони к северу, концентрируясь настолько сильно, что глубокая линия формируется между его бровями.
- Я не могу прочесть его след тем путем. Может ты?
Я ищу соседний воздух чувствующий Фена. Намек прохладной энергии вокруг кровавого кактуса должен быть им, таким образом, я держусь за то ощущение и тянусь дальше, концентрируясь на Западном, идущим с севера, пока не нахожу проект, несущий тот же самый холодный порыв.
Я задыхаюсь, когда понимаю, что это не единственный след, который несет ветер.
- Что случилось? - спрашивает Гас, когда зову к себе проект, но моя голова кружится слишком быстро, чтобы ответить.
Покалывающее тепло становится все сильнее, когда ветер становится ближе. И искры чувствуются, как удар в живот, когда Западный обтекает меня, поет о девушке, которая нашла больше, чем она искала в долине смерти.
- Он определенно на этом пути, - шепчу я Гасу.
И Одри тоже.