Она четко представляла себе, как прошло бы их бракосочетание, если бы Джексоны были приглашены. Отец бы по-свойски похлопывал Хасана по плечу, говоря, что ему не терпится похвастаться перед друзьями, что его дочь вышла замуж за одного из самых влиятельных правителей Ближнего Востока. Мама бы висела у него на руке и глупо улыбалась, все время поддакивая. А Иззи — не дай бог — решила бы пропеть поздравительный гимн.
К тому же Элла боялась, что одна из ее сестер поняла бы истинную причину поспешной свадьбы, догадавшись о секрете, замаскированном драпировкой свадебного платья.
А теперь они ехали в дорогой машине с кондиционером во дворец Хасана по совершенно ровной дороге. Она чувствовала себя… как любая женщина, узнавшая о незапланированной беременности и вынужденная оставить свою привычную жизнь. Разница состояла в том, что она при этом не могла рассчитывать ни на любовь, ни на страсть мужа, который воспринимал ее всего лишь как инкубатор.
Она инстинктивно дотронулась до живота.
— Тебе больно?
Элла покачала головой, принимая решение оставаться сильной. Она не станет жаловаться по поводу незначительной тошноты или слабости.
— Хасан, я в порядке.
— Ребенок толкается?
— Нет, еще рано.
— А когда это произойдет?
Ее пальцы сжались на пока еще непривычной выпуклости.
— Совсем скоро, надеюсь.
— Откуда ты знаешь?
Его темные глаза горели любопытством, и Элла невольно подумала о том, как он красив и одновременно недосягаем. Традиционная одежда Кашамака превратила его в незнакомца, хотя под мягкими волнами шелка все еще угадывались очертания точеного тела, которые дразнили ее воспоминаниями о сумасшедшей запретной ночи, проведенной вместе с ним. Когда они занимались любовью в первый и последний раз…
— В Интернете масса форумов, где рассказываются подробности о беременности, — объяснила она. — Обычно толчки ребенка начинают чувствовать в районе шестнадцатой недели.
— А ты позволишь мне потрогать твой живот, когда ребенок будет толкаться? — неожиданно спросил Хасан.
Несмотря на прохладу салона, Элла почувствовала прилив жара к щекам. Вопрос прозвучал очень интимно. Их ночь страсти случилась так давно, что теперь казалась ей лишь прекрасным сном. Чем больше времени проходило, тем менее реальной она становилась. Хасан больше ни разу не проявлял чувств по отношению к ней, даже не пытался прикоснуться.
Если он положит руку ей на живот, не пробудит ли это снова желание большего? Возможно, он все еще хочет ее?
— Конечно позволю, — тихо ответила Элла, понимая, что отказа он не примет. Не только из-за того, что он — отец, но из-за того, что он так много для нее сделал. Впервые в жизни она получила шанс просто отдаться течению и наслаждаться жизнью.