И Зоуи была не одинока в этом желании.
Как только она заснула, Дотти на цыпочках вышла из комнаты. Алекс перехватил ее в коридоре. Они молча шли рядом. Когда Дотти собралась открыть дверь в свою комнату, он взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
Она была так близко, что Алекс ощущал исходящий от нее аромат персика. Женщина с трудом дышала, и, судя по ее отличной физической форме, это не было вызвано быстрыми шагами.
– Пригласи меня войти, – прошептал он, чувствуя, как слабеет ее тело в его руках. – Я хочу получить ответ на мой вопрос. Лучше, если наш разговор состоится без свидетелей.
– Прошу прощения, но нам не о чем говорить. Я очень устала.
– Слишком устала, чтобы объяснить мне, что тебя так напугало? Ты дрожишь.
Алекс заметил тень боли, пробежавшую по ее прекрасному лицу.
– Я жалею о том, что прилетела на Хелленику.
Если бы я знала, что здесь со мной случится, я отказалась бы от командировки.
– Боже правый, объясни, в чем дело! Если я совершил что-то, с твоей точки зрения, непростительное, ты должна честно об этом сказать.
– Конечно нет. – Дотти покачала головой. – Это связано с Зоуи.
– Это из-за того, что она называет тебя мамой?
– Из-за этого и из-за многого другого.
Растерявшись, Алекс отпустил ее:
– Я не понимаю.
Она отпрянула назад:
– Пять лет назад в автомобильной аварии – по вине пьяного водителя – погибли мой муж и маленький сын. Кори было столько же лет, сколько Зоуи. У него тоже была проблема с артикуляцией, только ему не давались гласные звуки. Я год занималась с ним, и он уже был готов отчетливо произнести «папа», когда… – У нее не хватило сил закончить фразу. – Я работала со многими детьми, но только Зоуи напомнила мне сына. Пару дней назад, когда она засмеялась, мне показалось, что я слышу смех Кори.
– Ты не подавала виду, – заметил Алекс.
– Я рада, что мне это удалось. – Казалось, она вот-вот разразится рыданиями. – Мне с каждым днем все тяжелее держать себя в руках. Именно поэтому я не согласилась присоединиться к вам сегодня. Я думала, что пережила свою боль, но, приехав сюда, поняла, что прошлое еще живо.
Он с трудом перевел дыхание:
– Не забывай, что ты – единственная, кто способен помочь моей дочери. Неужели ты не получаешь удовлетворение, занимаясь с ней, как занималась когда-то со своим сыном?
– Да, – прошептала Дотти, – но…
– Но что? Говори все до конца.
– Дело в том, что я чувствую свою вину… вину за то, что не была рядом с ними в тот ужасный день.
– Ты страдаешь оттого, что осталась в живых?
– Да.
– Я тоже испытывал нечто подобное после смерти Терезы. Мне понадобилось немало времени, чтобы убедить себя в обратном. И я заставил себя двигаться дальше. Ради Зоуи. – (Она кивнула.) – Тогда решено. С завтрашнего дня после утренних занятий мы будем купаться в бассейне и повторять то, чему Зоуи научилась. Ты нашла в себе силы вернуться к работе. Что, если общение с Зоуи поможет тебе избавиться от призраков прошлого и начать жизнь с чистого листа? Считай, что пришло время рискнуть. Я внес дополнительные поправки в расписание, и теперь у меня станет больше свободного времени.