Когда ладонь Кирстена скользнула по шее, словно невзначай коснулась груди, я застонала и выгнулась. Это не было мольбой - я требовала, я приказывала. Боевик моему приказу подчинился...
Одеяло было аккуратно отодвинуто в сторону, я же оказалась прижата к постели тяжелым мужским телом. Кир подарил новый поцелуй - не мимолётный, а настоящий. Один из тех, что обращают кровь в жидкий огонь и вызывают дикую, нестерпимую жажду.
Я захлебнулась вздохом и выгнулась снова. Глаза младшего принца стремительно потемнели, а сердце забилось так часто и сильно, что показалось - ещё чуть-чуть и вырвется из груди. Мои ладони скользнули на его плечи, ноготки впились в прикрытую тканью рубашки кожу, срывая с губ Кирстена хриплый стон.
- Эмелис , любимая...
Губы боевика проложили дорожку от скулы к декольте, и устремились вниз. Он целовал сквозь тонкую ткань ночной сорочки, и это было так неожиданно, так волнительно. А ещё тонкое полотно позволяло ощутить силу мужского желания, и было в этом нечто настолько дерзкое, настолько далёкое от приличий, что я смутилась.
Смутилась, хотя именно такой реакции и добивалась!
К счастью, возможности пойти на попятную мне не дали. Рука Кирстена легла на бедро, властно сжала ткань несчастной сорочки и потянула вверх. Спустя два удара сердца, пальцы младшего принца коснулись запрещённого, а я ахнула.
В памяти вспыхнули воспоминания о нашей первой и единственной ночи, тело охватил пожар.
- Кир...
- Безумие моё, - выдохнул боевик, вновь впиваясь в губы.
А едва его язык проник в мой рот, раздался уверенный стук в дверь и властное:
- Госпожа Эмелис , вы проснулись? К вам можно?
Мы вздрогнули. Оба! Кир молниеносно одёрнул мою сорочку, я нащупала одеяло и спешно укрылась. Боевик, совершив какой-то немыслимый кульбит, слетел с кровати, расчесал пятернёй волосы и упал в кресло. И лишь после этого ответил:
- Да, отец.
Вообще, ситуация с точки зрения этикета немыслимая, и я, если честно, не сразу поверила, что дверь в мою спальню действительно открывается и на пороге действительно возникает... король.
Их величество Вонгард был одет в памятный халат - тот самый, что смотрелся столь же дорого, как королевская мантия, небрит, и категорически растрёпан. В одной его руке умещалась чашка то ли с чаем, то ли с кофой, а под мышкой наблюдалась стопка книг. А вот глаза короля... Дохлый тролль! В них плескалось безудержное веселье!
- Неужели помирились? - с порога вопросил монарх.
Я не выдержала и потупилась. Щёки заливал жгучий румянец, а желания владевшие мной всего минуту назад сменились одним, но несравнимо более сильным - хотелось одеяло на голову натянуть! И подушкой прикрыться.