Одним из самых зверских инквизиторов был Конрад Марбургский, первый инквизитор Германии. Он подвергал своих жертв изощренным пыткам и добивался фантастических признаний в поклонении Люциферу. Поэтому в официальных протоколах допросов для легкости стали именовать сторонников многих сект «люциферианами», обобщив под этим словом множество различных еретических течений и толкований. Этот метод обвинения был заимствован у римских властей, которые точно так же обвиняли первых христиан. Подобные обвинения церкви были «классическими». Это были обвинения в служении Люциферу, отречении от католической веры, участие в сатанинской трапезе, поклонение кошке, оргиях, кровосмешении, половой распущенности, убийствах младенцев в ритуальных целях… Как видите, подходила любая глупость, лишь бы не касаться политических и экономических причин, по которым люди уходили от официальной церкви в секты. Под «люциферианами» объединяли катаров, спиритуалов, альбигойцев, полубратьев, вальденсов, ведьм, деятелей просвещения, писателей и….кошек. «Палач в сутане» (именно так прозвали Конрада Марбургского) закончил свою жизнь ужасным образом: в 1233 году его разорвала толпа, возмущенная зверствами, проводимыми им. Но употребление обобщения «люцифериане» пошло дальше, и стало использоваться и в других трибуналах. Поклонение дьяволу в этих обвинениях было просто нелепым предлогом. Большинство сект проповедовали одно и то же, но для представителей церкви это было намного хуже, чем дьявол. Они выступали за нищету, целомудрие, отказ от богатой одежды, от накопления продуктов и богатств, от беспрекословного подчинения авторитету, от неприкосновенности церковников и папы Римского, против накопления церковной собственности и права церкви владеть собственностью в виде материальных богатств и земли. Согласитесь – для богатой церкви это было похуже, чем оргии с кошками! Надеюсь, мы с вами еще вернемся к этому разговору, когда я переведу рукопись.
– А вы надеетесь ее перевести?
– Я не знаю этого языка. Но у меня есть словари… Различные источники… Я надеюсь перевести эту рукопись через неделю. Вы сможете на неделю оставить рукопись у меня?
– Без проблем! Я заплачу вам, сколько вы скажете!
– Молодой человек, моим гонораром будет ваш рассказ, и правдивый рассказ, обо всем, что с вами произошло! Я же вижу – вы что-то скрываете! Такая сумма вас устраивает?
– Вполне. Возможно, рассказать все вам будет правильно. Хотя я нарушу этим одно обещание… Но мне кажется, дело того стоит!
– Хорошо. Если мы с вами договорились, жду вас у себя через неделю!