– Спасибо, милая… Иди с богом…. Благослови тебя Господь…
Странно оглядываясь, не успокоенная миролюбивыми нотками в его голосе, богомолка засеменила вперед.
Двигаясь с трудом (все его тело словно налилось бетоном, и было невозможно сдвинуть эту массу с места), он вылез из машины, держась за дверцу. Немного постоял, вглядываясь в ставший совершенно другим мир, и тяжело пошел вперед, припадая на одну ногу… Идти не хотелось. В правой ноге вдруг появилась резкая боль, словно сверток в правом кармане жег огнем ногу…. И действительно карман вдруг стал невыносимо тяжелым, как будто сверток на самом деле увеличил свой вес.
На снегу оставались его тяжелые следы. Ему вдруг показалось, что снег стал черным. Иначе и быть не могло – рухнул его мир, тот мир, который он любил и знал, и за какой-то час он вдруг оказался в аду. И этот ад открывшегося кошмара накладывал свой неизгладимый отпечаток на то, что знал и любил столько лет, превращая всё, что было дорого его сердцу, в черные, дотла сожженные руины. Он был слишком стар для таких превращений, но это произошло именно с ним – старым деревенским священником, в привычном мире которого вдруг распахнулись двери ада.
Он не был экзорцистом. Он никогда не имел дел с сатаной, не сталкивался с ним лицом к лицу. И вот теперь именно он, он один, старый деревенский священник, обречен на старую битву. Легкость решения, пришедшего словно бы с интуицией из глубины души, заставила его вдохнуть полной грудью. Ну конечно же, он должен поговорить с экзорцистом! С кем-то, кто уже сталкивался с таким, кому привычен другой мир, кто способен без страха заглядывать в пылающую бездну… Этот адский кошмар, в который он оказался вовлечен, должен быть понятен и привычен тому, кто знает, как выглядит зло. Не тот смешной, абстрактный чертик с вилами и рожками, которого издавна рисуют бесхитростные художники в сельских церквях, а настоящее зло. Зло. Пришедшее из другого мира, открывающее двери в другой мир. Он так и сделает. Так и поступит. Поговорит с кем-то, кто….
Впереди показались знакомые очертания его дома, свет, горящий в окне… Все такое знакомое, спокойное, привычное. Он ускорил шаги, как от деревянного забора отделилась черная тень.
Тень резко перегородила дорогу, рядом с ней появилась вторая, третья, и грубый голос произнес:
– А ну, дед, подожди!
Он отступил назад. Те, кто перегородили ему путь, следуя за ним, вступили в полосу света, отбрасываемую тусклым фонарем возле дома.
Их было трое. Трое молодых парней в черных кожаных куртках и тяжелых армейских ботинках, с безразличными лицами, словно вытесанными из дерева топором….. Бандиты. Бандиты, приехавшие из города. Неподалеку виднелся черный автомобиль – слишком шикарный для того, чтобы ездить по сельским дорогам.