Он оторвался от созерцания и повернулся к своим спутникам:
– Начинает темнеть. Солнца больше нет.
Врач пожал плечами:
– Скоро вечер, поэтому….
– Какой вечер? Все часы показывают 10 утра с минутами! – вмешался москвич, – эти идиотские часы, которые вышли из строя… у всех…
Он посмотрел на свои, потом поднес к уху – послушать… И дольше, чем обычно, смотрел на циферблат.
– Они идут. Сейчас ровно половина шестого вечера. Часы пошли.
– Мне это не нравится! – громко сказал врач, – совсем не нравится! Сначала – странный приступ. Потом – не нормальная тишина. И эти закрытые окна выглядят как-то зловеще! И не может в середине маленькой страны быть заброшенный средневековый город…
– Не город, а музей! – поправил москвич, – и не заброшенный, а закрытый! Что тут ненормального? Что, все музеи должны быть как Диснейленд?
– Диснейленд не музей… – робко попытался врач.
– Какая разница! – москвича не так-то просто было сбить с толку.
– Все равно. Камни выглядят так, как будто они спят. И если их разбудить, то окажется, что это монстр, который моментально вцепится в горло.
Но город не был похож на монстра. Он выглядел не жутким, а печальным.
2009 год, история главного героя
«– Папа, а если я поставлю эти башенки по краям, замок будет настоящим?
– Наверное, будет. Разве бывают ненастоящие замки?
– Конечно! Вот если я поставлю много-много этих башенок здесь, а вот здесь – совсем ничего, он точно будет не настоящим! Знаешь, папа, я все время думаю… камни, наверное, могут говорить. Только они говорят очень тихо и медленно, поэтому их никто не слышит. Они обязательно должны говорить! Ведь среди них жило так много людей… и они слышали разные голоса… наверное, они научились.
– Но камни ведь не живые!
– Почему ты так думаешь? Потому, что они все время стоят на месте? Но это еще ничего не значит! Может, им просто не хочется уходить с этого места, потому, что оно принадлежит им… Это их место, навсегда. Ты понимаешь?
– Ты уже сделала уроки?
– А, успею! Уроки не главное! Главное – это понять, почему все думают, что камни молчат, когда они совсем не такие! Ты слышишь меня, папа?…».
2013 год, Восточная Европа
С громким шумом взлетела какая-то птица. В потайных складках стен притаилась густая, зловещая темнота.
Москвич, презрительно фыркнув, отвернулся. Он не видел ни темноты, ни камней, ни… Ни белых морд коней, с которых хлопьями падала пена, вниз… Глухой стук подков о камни мостовой… Видение возникло совсем рядом, снова… Как увеличенная картинка под микроскопом, которую видел прямо перед своим лицом.
– Я понял! Понял! – в странном состоянии нервного возбуждения он не понимал, что его крик, громкий истерический крик, звучит слишком громко и зловеще. Испуганные москвич с врачом резко обернулись, подбежали к нему…. Словно в густом, плотном тумане терялись тревожные глаза врача и ухмылка толстяка. Но он не видел их лиц, не видел их глаз. Он ничего не видел.