– Я войду, – он решительно отстранил врача.
– Я больше не намерен стоять на месте и все это слушать! – неожиданно взвизгнул москвич, – Я могу сдвинуть с этой дороги вас обоих! И тебя тоже, кстати.
– Попробуй.
– Что? Ты сомневаешься?
– Сомневаюсь, – он усмехнулся, – знаешь, я мог бы убить тебя одним ударом, здесь и сейчас, все равно бы этого никто не увидел. Я мог бы сделать сейчас все, что угодно, особенно в этом месте, в котором в воздухе – зло. Но я этого не хочу. Я не хочу пачкать свои руки. Я вообще не хочу с тобой драться! Поэтому я буду делать все, как считаю нужным, не собираясь с тобой даже говорить.
– Ты, придурок! Ты давно стоишь у меня поперек горла, урод! Я устал от твоих выходок! Если хочешь получить по морде – сейчас получишь!
Он вдруг засмеялся. Он смеялся глухо, как будто каркал, и в этом странном смехе неожиданно для него самого зазвучала горечь. Поняв, что зашел слишком далеко, москвич смертельно перепугался, и очень хотел отступить, но только не знал, как. Он решил прийти ему на помощь:
– Ты плохо прочитал газеты. Или прочитал их не до конца.
– А что было в конце? – москвич заговорил совершенно другим тоном.
– Это не важно! Может, это глупость, но если дверь открылась прямо перед тобой, нельзя в нее не войти.
Быстро поднялся по ступенькам. Врач и москвич едва поспевали за ним. Врач тихонько тронул его за рукав куртки:
– Что ты имел в виду, сказав, что он не дочитал газеты до конца? Что было в конце?
– А ты знаешь, что было в начале?
– Нет, но… это не важно, правда?
– Не правда. Самое важное в начале всегда. А если в конце – это очень плохой сюжет. В конце было то, какая у меня профессия.
– И какая же?
Беседуя, они поднялись уже на несколько ступенек каменной винтовой лестницы, которую обнаружили сразу за дверью. Это была очень странная лестница, ступеньки которой были выдолблены прямо в стене. Лестница вилась спиралью вверх и расстояние между стенами было таким узким, что нельзя было даже развести руки. Каменные ступеньки были высокими, стертыми, с частыми выбоинами на краях. Воздух был спертый, полный плесени и сырости. Стены покрывал темно-зеленый мох, пробивающийся прямо сквозь каменную кладку. Кое-где из стен сочилась вода, и капли медленно падали вниз с равномерным, тяжелым звуком. Свет проникал снизу, из раскрытой двери, и оттого все вокруг казалось темным. Идти по высоким ступенькам было достаточно тяжело. Затруднительный подъем забирал много времени и сил.
– Когда-то у меня была школа.
– Школа? Частная школа? Ты учитель?
– Нет. Школа по восточным единоборствам. И много учеников. Я учил бою.