– Течет ручей, бежит руче-ей, и я ничья, и ты ниче-ей…
Лавров слушал и думал о себе, о Глории, о том, как они, в сущности, одиноки; как одинок каждый человек в борьбе со своими заблуждениями и страстями. Думал о вечной жажде счастья, которое бежит от людей подобно живительному ручью. Вроде бы, рядом оно, рукой подать – а не дотянешься. Только манит, дразнит тоскующее сердце.
Накануне вечером, перед отъездом, он говорил с Катей. Дочь Туровского была огорчена до слез. Она рассчитывала пофлиртовать с гостем, пока муж в отлучке, но тот тоже куда-то собирается.
«Вы не поужинаете со мной?» – не скрывая разочарования, выдавила она.
«Простите, Катя, но мне позвонил товарищ. Он работает администратором в пансионате, – оправдывался Роман. – У него срочное дело».
«До утра нельзя подождать?»
«Никак нельзя!»
«Это все отговорки, – обиделась она. – Вы меня бросаете и отправляетесь развлекаться в «Трактир». Все мужчины одинаковы. Ладно, черт с вами! Езжайте! Я приму ванну и лягу спать».
«Отличная идея».
«Я не нуждаюсь в вашем одобрении, – вспыхнула Катя. – Убирайтесь все! А меня оставьте на растерзание маньяку!»
Она пустила в ход последний аргумент, который мог бы остановить Лаврова. Но не остановил. Поскольку хозяин дома с подручным уехали, за Катю можно было не волноваться.
«Если вам страшно, попросите горничную посидеть в доме до моего возвращения, – посоветовал он хозяйке. – К тому же у вас есть телефон. При малейшей опасности звоните, и я примчусь».
«Вы не успеете! – фыркнула она, давая волю негодованию. – Вам всем наплевать на меня!»
Сознание Лаврова как бы разделилось надвое. Одна его часть вспоминала разговор с Катей, другая продолжала наблюдать за Прозориным и Федором-Франческо.
Тот вдруг поднялся, взял с вешалки куртку и зашагал к выходу. Лавров дернулся было идти за ним, но поймал на себе пристальный, колючий взгляд Прозорина и остался на месте.
Хозяин «Дубравы» встал и подошел к его столику.
– Вы позволите?
– Присаживайтесь, – улыбнулся сыщик, гадая, куда направился «монах».
– Как вам здешняя кухня? – спросил Прозорин, покосившись на нетронутую еду. – Вижу, не очень?
– Решил не есть на ночь.
– Я тоже не в восторге от этих жирных блюд. Разрешите? – он потянулся к графинчику с водкой. – Вы не только не едите, но и не пьете.
– Я за рулем.
– Знаю, – кивнул Прозорин, налил себе полный бокал и констатировал: – Придется пить одному.
Лавров молча смотрел, как он проглотил водку и, не закусывая, налил вторую.
– За женщин!
– Федор умеет водить машину? – осведомился сыщик, когда его визави со стуком поставил на стол пустой бокал.