Как трансцендентальный уклон магов XIX века отражал характерные страсти той эпохи, так и современная магия конца тысячелетия отражает веру в технологию и панорамный взгляд на культуру. В любом из наших западных городов происходит смешение культурных стилей разных стран и исторических эпох. И наблюдается тенденция свести магию просто к набору техник, поскольку новоявленным магам требуются «более совершенные» техники, скорейшие результаты, мгновенное просветление. Современные технологи духа подвергаются такому же риску, как и предыдущие поколения архитекторов абстрактного: риску сужения кругозора и общей неуравновешенности.
Магия могущественна; она опасна, как опасно все, что вызывает изменения. Человек может тянуться к магии, прельститься ее чарами или оказаться выброшенным на ее берега в результате кризиса, но, безусловно, магия — не для всех. Не станем же мы неразборчиво пичкать всех подряд сильнодействующими психоактивными веществами или разрешать детям играть с опасными приборами. Прелесть технологии — в том, что ее создатели всегда дистанцируются от способа применения своих творений. Но очарование длится недолго, а последствия всегда оказываются несколько другими. В шестидесятые годы, когда человечество овладело атомной энергией, нас тешили утопическими перспективами ее применения. Через тридцать лет «атомные» чары подразвеялись. То же самое происходит с магией. Как правило, наше представление о перспективах магии весьма отличается от реальности, в которой мы оказываемся после многолетней магической практики.
Способность выполнять сложные магические действия требует долгих лет напряженных усилий; это годы учебы, тренировки, практики, анализа и растущего самосознания. Это чрезвычайно полезные годы; с течением времени мы развиваемся, вырабатываем моральный кодекс чести, закладывающий основы нашей силы и фундамент, на котором мы строим нашу магическую реальность. Часто говорят, что сильный маг всегда один в толпе, чужой и отстраненный. Многие и стремятся к этому состоянию, подкармливая собственное эго ощущением превосходства и желанием выглядеть «мудрецом». Намного реже говорится, что сведущий маг, который слишком остро ощущает свое одиночество, скорее должен скорбеть о потерянной невинности, хотя бы и в глубокой тайне. Нельзя изменять мир, не подвергаясь изменениям. Любое обретение силы требует самопожертвования. Игра магических последствий нескончаема.
Появление Магии Хаоса привело к смещению акцентов в современной магии. Практическая магия, направленная на получение «наблюдаемого» результата в «реальном» мире, до недавнего времени считалась «не совсем праведным деянием», так как не подразумевала «Духовного Совершенствования». Нечто подобное происходило в науке: ученые-естественники и математики отказались от попытки понять Природу, которая оказалась, мягко говоря, неупорядоченной и не всегда подчинялась аккуратным формулам; вместо этого они предпочли изучать настолько малые и абстрактные события, что порой трудно понять, как они связаны с повседневной жизнью. Значительная часть магической практики связана с внутренним опытом — настолько значительная, что человеку очень легко возомнить себя «великим магом», опираясь лишь на этот внутренний опыт, а не на способность реализовать опыт в практическом действии. Поэтому так часто приходится сталкиваться с людьми, которые объявляют о своей магической силе, но в обычной жизни демонстрируют удручающее бессилие.