Встретившись, де Лурье и Чагин нанесли визит Баеву, но не застали Сашу дома: он как раз потягивал розовое вино и развлекался светской беседой в доме Прошкина. А в гости к Прошкину товарищ Баев отправился только потому, что не имел привычки доверять людям, кем бы они ни были, хоть бы даже и членами Ордена. И как человек прозорливый, попросил наивного, доверчивого, да к тому же — как ни плачевно, но надо признаться — не обремененного ни богатым интеллектуальным багажом, ни даром интуитивных озарений товарища — майора Прошкина, далекого от мира политических интриг, спрятать символ должности казначея Ордена — саблю с надписью и… Прошкин в который раз тяжело вздохнул, дивясь былой неповоротливости собственного ума: и ту самую вожделенную «связку бумаг» — папку с записями Деева, по всей вероятности косвенно указывающими на способ, гарантирующий безопасный доступ к казне. Умен был товарищ Баев, нечего сказать! Поэтому где Прошкин саблю спрячет, даже знать не хотел. А насчет папки, подаренной ему Сашей под видом частных записей комдива Деева «О магии в быту», Прошкин бы молчал при любом развитии событий, уже наученный горьким опытом коллекционирования магических знаний. Выходит, товарищ Баев на счастливое будущее для себя мало рассчитывал и прятать все ценное, чем располагал, в одном месте не стал. Орденскую печать, извлеченную из-за зеркала, он постоянно носил при себе — ну не на пальце, конечно, а в высоком каблуке изготовленного на заказ изящного сапожка. Где же еще? Зачем иначе ему понадобилось бы переобуваться в казенную обувь?
Прошкин продолжал выстраивать события в хронологическом порядке.
С соблюдением надлежащих формальностей, предусмотренных Тайным Уставом, Александр Дмитриевич получил свои регалии в Ордене или без оных — не Прошкину судить, но, во всяком случае, свой долг «Хранителя» он исполнял достойно и был готов скорее умереть, чем поделиться древними секретами. Хотя — кто знает, мог ли Баев умереть в принципе, в общепринятом физическом смысле. Ну, в любом случае, прежде чем умирать, рациональный Саша печать предпочел спрятать там, где ее никогда не найдут, да попросту не будет искать никто, кроме него самого, — в вещевом складе Н-ского Управления НКВД. Именно за этим он поехал от Прошкина в Управление, стащил там всю свою одежду и даже САПОГИ, хотя испачкана была только гимнастерка, отдал весь комплект начхозу Агеичу — в стирку, а взамен взял полный комплект самой обыкновенной формы со склада — тоже с САПОГАМИ. В результате такого маскарада Прошкин и Борменталь под утро обнаружили бездыханного Александра Дмитриевича на голом матрасе в совершенно не свойственном ему облачении…