Было от чего заламывать руки и метаться по комнате. Не успела выбраться из одной опасности, как грозит вторая еще большая. Хуже всего, что Великий визирь использует ее сыновей в борьбе за престол для своего сына! И Селиму этого не объяснишь, он больше не верит матери.
Сейчас нужно если не ликвидировать, то хотя бы вывести из игры Кара-Ахмед-пашу. Это не Махидевран, у которой было не так много возможностей. Кара-Ахмед-паша смертельный враг, и он это понимает. Победить визиря пока нельзя и убить тоже.
Соблазнить? Смешно, он стар и девушками не интересуется, она уже немолода.
Нет, соблазнить можно, но только властью. Какую власть можно предложить человеку, который рвется к высшей власти в империи? Посадив на трон своего никчемного сына, он будет править. Этого допустить нельзя, но как?!
Больше прибегать к помощи шейхульислама Абуссууда Роксолана не могла, он не помощник. Решать только самой.
Роксолана замерла, оглушенная новой мыслью.
Ну что ж, если другого выхода нет…
– Разие, позови Джафера и пусть мне помогут одеться.
Она разговаривала резко, строго, словно и забыла, что сама была служанкой, склонявшей голову перед каждым членом султанской семьи, перед всеми, кто выше по положению в гареме. И дело не в том, что времена преклонения головы прошли, просто не до таких мелочей. Роксолана едва ли замечала, кланяются ли ей, это неважно, заботы другие.
Евнух возник, как всегда, мгновенно и из ниоткуда.
– Госпожа?..
– Отправь… нет, сходи сам к Великому визирю и скажи, что я хочу с ним поговорить наедине, чтобы без лишних ушей. Пусть придет… он знает куда.
Пока помогали переодеться, Роксолана убеждала себя, что другого выхода у нее просто нет. Убедить не удалось, но несмотря на сомнения и чувство вины, султанша все же отправилась в дальний кешк, где любила сиживать. Такой же был в саду Старого дворца, как только переехала в Топкапы, распорядилась построить и здесь. У султана больше не было наложниц, а у нее соперниц, а потому никто не покушался на владения султанши, хотя охрана вокруг кешка стояла стеной. Но это дильсизы, они не проболтаются, потому что немые, и не предадут, потому что не знают, что это возможно.
Сидела в кешке, поджидая Кара-Ахмед-пашу, и думала о том, что легко променяла бы эту невыносимо тяжелую, хотя и роскошную, жизнь на спокойную вдали от суеты у престола, если бы знать, что не тронут и, главное, если бы вместе с Сулейманом. Но понимала, что это невозможно, султан, оставивший трон, больше не живет. У власти должен оставаться только один, остальные, кто может претендовать на власть, должны быть уничтожены.