Молчание тяжело нависло, казалось, оба сдерживались. Хэлис долго смотрел на нее со скучающим лицом и тяжело вздымающейся грудью.
– Я думал, между нами есть что-то особенное. Это звучит до абсурда сентиментально, я знаю. Я вообще не верил во что-то такое, пока не встретил тебя.
Грейс вздрогнула – такими грустными были его глаза.
– Но вся эта хрень, что мы чувствуем эмоции друг друга – это фигня. Чепуха собачья, – продолжал он.
– Не вижу смысла в этом разговоре, – ровно произнесла она. – Мы можем и дальше мусолить все это, обсуждая, кто и что когда-то сказал. Но так как мы не собираемся строить отношения… – она с шумом втянула воздух, – то какой смысл?
– Какой смысл… – тихо повторил он. – Я понимаю.
Она заставила себя посмотреть в его ледяные глаза.
– Да, – прохрипела она. – Думаю, ты понимаешь.
Он уставился на нее, его взгляд был пустым и в то же время жестоким. Он медленно покачал головой:
– Я думал, что знаю тебя или, по крайней мере, начинаю узнавать, но ты и правда чужой мне человек. Абсолютно чужой.
Она тяжело вздохнула:
– Думаю, теперь ты должен отвезти меня обратно на Алаху, и я отправлюсь домой.
– Хорошо, – бросил Хэлис. – Я подготовлю катер. – И быстрым шагом он покинул палатку и пошел по пляжу.
Больше Хэлис не разговаривал с ней, только бросил пару-тройку кратких команд, когда она забиралась на борт. Она смотрела на него, а он лишь уставился вдаль, на синий горизонт. И она снова ощутила это нелепое, отчаянное желание… Ей хотелось, чтобы все складывалось иначе. Рискнуть и рассказать ему все. Может, для него это не так важно. Может, он примет, поймет и…
Она посмотрела, как на ярком солнце у Хэлиса сузились глаза, и у нее тут же всплыли в памяти его слова. Он не прощал. Он не хотел прощать. У него были свои высокие и жесткие стандарты, которым следовал он сам и соблюдения которых ожидал от других. А она, Грейс, была далека от этих стандартов, и ничто не могло изменить этого. Она не заслуживала его любви – и это невозможно было изменить.
Слезы стояли у нее в горле, щипали глаза, и, разозлившись на саму себя, Грейс быстро-быстро заморгала. Неужели она и правда пожалела о том, что сделала? Нелепо и глупо. И слишком поздно.
Вдалеке виднелся остров Алаха – маленькое пятнышко в виде полумесяца. Затем показались стены с колючей проволокой и битым стеклом наверху, вскоре стало видно и уродливый бетонный особняк.
Хэлис причалил к берегу, заглушил мотор, и в неожиданной тишине они оба сели. Ни он, ни она не говорили и не смотрели друг на друга.
– Собирай свои вещи, – наконец приказал он. – Я скажу кому-нибудь отвезти тебя в Париж.