Сконструировать себе подобного? Ясно осознавая при этом, что получаешь эрзац?
Не тут ли скрывалась первая червоточина, подтачивающая выгодные устои вечного существования?
Психологическая травма, с которой не в состоянии справиться мозг, те самые неугодные воспоминания, закодированные природой инстинкты, которые начали причинять дискомфорт, а в прогрессе — буквально сводить с ума?
Наш механизм периодического обновления памяти, отторгающий ненужные воспоминания в глубинные слои, не означает, что такая информация утрачивается, мозг не забывает прожитого, и память о прошлом, когда они могли ЛЮБИТЬ, в определенный момент могла вырваться наружу, внося смятение и дискомфорт, ломая устои нового мировоззрения, швыряя бессмертные личности в пучину бессильной ностальгии…
Выбор. Они встали перед выбором: помнить все, бессмысленно страдая, вернуть себе плоть, а вместе с ней и конечность бытия или сделать следующий шаг, реконструируя разум?
Логинову вдруг стало зябко от собственных рассуждений.
Он машинально похлопал себя по карманам, вытащил ровную, глянцевито-зеленую палочку, которую синтезировал для него Дрог, и прикурил импровизированную сигарету от тлеющих угольев почти прогоревшего костра.
Горький дым обжег гортань и легкие, он закашлялся в кулак, и вдруг до кричащей остроты понял: да, вот они — мелочи, которые дают знать: неважно, сколько в твоей башке кибермодулей, но ты — человек, живое существо, страдающее от дурных привычек, способное любить и ненавидеть, не теряя при этом способности к познанию.
Вечная жизнь?
Не слишком ли высокая плата за утрату человечности, со всеми ее преимуществами и недостатками.
От вдыхаемого дыма вдруг резко закружилась голова.
Что за привычка медленно убивать себя, получая при этом удовольствие?
Хорошо… Я на верном пути. Думай дальше, не отвлекайся…
Логинов мысленно спорил с собой, приказывал разуму, в нем жило сейчас сразу несколько рассудочных оппонентов, ищущих истину…
Общество ИНЫХ должно было расколоться, — подумал он. — Одни не выдержали прессинга не находящих выражения чувств и погибли, неважно как, другие повели себя более взвешенно, пытаясь устранить саму причину дискомфорта.
Забыть.
Забыть навсегда.
Но для этого им необходимо было перестроить свой мозг, внедрить в него функцию безвозвратной потери данных, наличие которых ведет к пагубным последствиям.
Значит, ксенобиане ошиблись, когда сочли, что встретились с существами, наполовину состоявшими из плоти.
Нет. ИНЫЕ к тому времени уже превратились в стопроцентных киборгов. Логинов понимал это с предельной ясностью. Ксеноморфов обманул гуманоидный облик существ, их кожные покровы, лица, сохранившие способность к мимике. Внешне они еще походили на живых существ, но внутри являлись кибернетическими организмами, нервные ткани которых были заменены искусственными нейросетями, — только так они могли решить проблему сбалансированности рассудка, удаления препятствующих дальнейшему развитию инстинктов и воспоминаний, ибо ни одна операция на живом мозге не приведет к желаемому результату, разве что необратимо травмирует его.