Двое стражников с фонарями прошли мимо монастыря, но не взглянули в сторону переулка, где Томас молился о Женевьеве с закрытыми глазами.
Если Роланд де Веррек отдал ее церкви, то ее могли снова приговорить. Но наверняка, думал он, рыцарь-девственник будет удерживать ее ради выкупа, а этим выкупом являлась Бертийя, графиня Лабруйяд, а это означало, что де Веррек будет беречь ее, пока не свершится обмен.
Меч Святого Петра мог подождать, сначала Томас разберется с рыцарем-девственником.
Уже почти наступила заря, когда вернулся Кин.
- Твоего монаха там не было, - сказал он, - но был один конюх с языком без костей. И у тебя проблемы, потому что городской страже велели искать человека с искалеченной левой рукой. Это была битва?
- Пытки доминиканцев.
Кин вздрогнул, взглянув на руку.
- И что они сделали?
- Винтовой пресс.
- А, они не допускают, чтобы потекла кровь, да, потому что Бог ее не любит, но эти ребята все равно могут разбудить тебя, как бы крепко ты не спал.
- Брата Майкла не было в таверне?
- Нет, и тот парень его не видел и, кажется, даже не знал, о ком я говорю.
- Хорошо, значит, он отправился изучать медицину.
- Всю жизнь хлебать мочу, - скривился Кин, - но конюх сказал мне, что другой твой дружок вчера уехал из города.
- Роланд де Веррек?
- Он самый. Он забрал твою жену и ребенка на запад.
- На запад? - озадаченно спросил Томас.
- Он был в этом уверен.
Значит, де Веррек едет в Тулузу? Что там, в Тулузе? Вопросов было масса, но безответных, всё, в чем Томас мог быть уверен, так это в том, что Роланд уехал из Монпелье, что предполагало, что Томас рыцарю-девственнику больше не интересен.
У него была Женевьева, и он, должно быть, знал, что сможет обменять ее на Бертийю, а Томаса, как предполагал Роланд, захватит стража Монпелье.
- Где эти повозки с дерьмом?
Кин повел его в западном направлении. Начали открываться первые двери домов. Женщины несли ведра к городским колодцам, а крупная девушка продавала козье молоко около каменного распятия.
Томас прятал свою искалеченную руку под плащом, пока Кин вел его по переулкам и улочкам, мимо дворов с мычащими коровами.
Зазвонил колокол городской церкви, призывая верующих к ранней молитве. Томас следовал за ирландцем вниз по холму, туда, где улицы не были замощены, и грязь смешивалась с кровью.
Там разделывали скот и жили бедняки, запах нечистот привел их на небольшую площадь, где стояли три телеги.
В каждую было впряжено по паре буйволов, телеги были нагружены широкими бочками.
- Боже ты мой, но дерьмо богатых воняет, - отметил Кин.
- Где возницы?