Филип расхохотался от воспоминаний.
- Англичане находились на одной стороне реки, а их женщины - на другой. Я привязал четверых к хвосту своей лошади голыми. Иисусе, это был удачный месяц.
- Он сдавал их напрокат, - объяснил Жак Роланду.
- Только не графу, конечно, - сказал Филипп, - тот получил их задарма, поскольку он граф.
- У лордов свои привилегии.
- И еще привилегия не участвовать в сражении, - добавил Филипп с обидой в голосе.
- Он слишком жирный, - Жак выступил в защиту графа Лабруйяда, - но,когда дерется, то дерется как дьявол! Я видел, как тем утром он размозжил человеку голову, череп, шлем и все остальное одним ударом. Мозги были повсюду!
- Битва уже закончилась, - произнес Филипп с презрением. - Он присоединился к ней только когда это стало безопасно, - он покачал головой, вспоминая, а потом взглянул на Роланда. - Так ты присоединишься к нам, сир?
- Присоединиться к вам?
- Чтобы драться с проклятыми англичанами.
- Когда я выполню свой..., - Роланд поколебался. Он собирался сказать "рыцарский обет", но подозревал, что эти двое, которые старше его и грубее, посмеются над ним, - ...свой долг, - произнесл вместо этого.
Итак, Роланд почти не сомкнул глаз, расположившись на неудобных каменных ступенях. Воспоминания об издевательском смехе тех двоих латников мучили его.
Возможно, он никогда не был побежден на турнире, но подозревал, что судьба может обернуться совсем по-другому на поле битвы. Внезапно перед его глазами возник образ рухнувшей осадной башни в Бретёе и крики горящих людей.
Он уверял себя, что тогда не запаниковал, сохранил спокойствие и спас человека, но все же это оставалось поражением, и ни один из его навыков не смог обратить вспять тот позор. Он боялся войны.
На следующее утро на заре они отправились на север. Роланд теперь чувствовал себя в большей безопасности, в сопровождении почти двадцати вооруженных людей в доспехах, а Женевьева молчала.
Она по-прежнему смотрела на восток в надежде, что оттуда появятся лучники на лошадях, но в лучах низкого солнца на холмах не было заметно никакого движения. Солнце безжалостно жгло поля, замедляя продвижение лошадей и заставляя людей потеть под тяжелыми кольчугами.
Теперь впереди ехал Филипп, используя проселочные дороги вдали от основного тракта. Они миновали еще одну деревню, разрушенную чумой. В заброшенных огородах росли подсолнечники. В полях и на виноградниках должны были работать люди, но они спрятались, как только видели мужчин в кольчугах.
- Долго еще? - спросил Роланд, когда они поили лошадей у брода рядом с высохшим полем.